– Думаю, мы это уже выяснили, шеф, – сказал говорящий кочешок.
– Но кочешок… – в голосе Уилла звучало неподдельное благоговение. – Говорящий кочешок…
– Да, да, шеф. Давай не будем делать из этого историю.
– Но я имею в виду, что ты овощ. И умеешь говорить.
– Ой-ой-ой, – сказал Барри, говорящий кочешок. – Мы слишком часто совали в рот оловянных солдатиков в раннем детстве?
– Что?!
– Или, быть может, тебя в младенчестве уронили? Это бы кое-что объяснило.
– Что ты сказал? – пальцы Уилла обхватили кочешок.
– О-о-о! – вскричал Барри. – Пожалуйста, не надо!
Хватка Уилла медленно ослабла.
– Я пытаюсь оставаться спокойным и собранным, – произнес он. – Уверен, что ты мне не мерещишься.
– Он никогда обо мне не упоминал, не так ли?
– Кто? – спросил Уилл.
– Мой повелитель Хьюго Рюн.
– Нет, – признался Уилл. – Ни разу.
– Это на него похоже, – заметил Барри. – Пожалуйста, не тискай меня, ладно?
Уилл послушно убрал руку и задумчиво поглядел на маленькую зеленую сферу. Потом ошалело покачал головой.
– Я разговариваю с кочешком брюссельской капусты, – пробормотал он. – Интересно, что полагается говорить в таких случаях.
– Ну, для начала: «Рад познакомиться, Барри». А затем, минут, примерно через десять, можешь добавить: «Большое спасибо за то, что спас мне жизнь».
– Что?!
– Не «что», а «рад познакомиться».
– Я не понял насчет спасения жизни – сказал Уилл.
– Хватит одного «спасибо», а сейчас шевелись.
– Что?
– Похоже, он моносиллабик[62] – заметил Барри. – Или умственно отсталый.
– ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?!
– Я сказал, что ты вот-вот окажешься в большой заднице, шеф. И если ты не хочешь в ней оказаться, то возьмешь вон то видавшее виды одеяло, выкинешь на него все, что стоит взять из сундука мастера Рюна, потом свернешь и с этим свертком выберешься через окно.
– Что? – снова вырвалось у Уилла.
– А это уже катастрофа, – сказал Барри. – Все. Давай, живо, шевелись. Я знаю, что говорю. Честное слово.
– Угу, – согласился Уилл. – Верно.
– Тогда шевелись.
– Верно, – повторил Уилл.
– Я не шучу, – заявил Барри. – Беда приближается. Уилл покосился на дверь. И точно: с лестницы доносились звуки, похожие на удары кувалдой, и грохот тяжелых шагов.
Стонали и поскрипывали хрупкие деревянные ступени. А главное Уилл уже ощутил омерзительную вонь. Этот запах было невозможно с чем-то перепутать.
– Ты прав, – Уилл сунул Барри обратно в ларчик, а ларчик в карман. Затем подтащил морской сундук мистера Рюна и припер им дверь. Драгоценности и так были рассыпаны по одеялу, оставалось лишь собрать книги по магии и швырнуть их сверху. Рядом кучей валялась одежда покойного магистра, но без нее, пожалуй, можно было бы обойтись. Разве только прихватить что-нибудь из собственных пожиток…
Что-то ударило в дверь. И весьма мощно.
– Уильям Старлинг? – произнес из-за двери голос густого тембра. У его обладателя был сильный немецкий акцент.
– О нет, – пролепетал мистер Уильям Старлинг.
Скрутив одеяло, он поспешно связал углы, подхватил трость своего наставника и устремился к окну. Новые удары обрушились на дверь. От косяка отскочило несколько щепок, петли подались. По другую ее сторону Уилл прилагал не меньшие усилия, пытаясь открыть окно – правда, результат был куда более скромным. Похоже, раму заклинило из-за многолетних отложений копоти. Можно было воспользоваться ломиком, но времени на его поиски уже не оставалось.
Поэтому Уилл сделал единственное, что оставалось: отступил к противоположной стене комнатушки, потом устремился вперед, чтобы выбить стекло собственным телом. Надо заметить, что комнатушка
