Правда, уже через несколько минут, когда гостиница растаяла вдалеке, Майкл настроился на определенный ритм, и дело пошло лучше. Здесь Темза была на удивление чистой, течение сильным, не подвластным приливам и отливам.
День был чудесным, светило солнце, лишь изредка по голубому небу проплывали кудрявые облака. Судя по изумрудной листве на деревьях, высившихся вдоль берегов, и сочной зеленой траве, минувшая весна была дождливой. Словом, здесь была изумительная красота.
Откинувшись назад, Маргарет опустила руку в воду. Она закрыла глаза и подставила лицо солнцу. Внезапно Майклу пришло в голову, что ей нечасто доводилось отдыхать вот так, наслаждаясь красотой и покоем.
Вокруг стояла удивительная тишина.
– Ты когда-нибудь думал о том, какой будет твоя жизнь дальше? – спросила Маргарет.
Ее вопрос удивил Хоторна, но он честно ответил на него:
– Я думал, но не совсем об этом. Моя жизнь подчинена строгому распорядку. У меня есть обязанности перед своей семьей, перед моей страной. Так что для разного рода случайностей в ней нет места.
Например, он не имеет права распоряжаться своей судьбой.
– Это должно и радовать, и огорчать тебя одновременно, – заметила Маргарет.
До этого Хоторн размеренно поднимал и опускал весла. Но теперь он положил их в уключины и, приподняв колено для устойчивости, снял с себя сюртук и жилет. Внезапно ему пришло в голову, что он никогда бы не позволил себе сделать это в присутствии Джейн Хестли. Впрочем, ее он не похищал из дома, не занимался с ней любовью в карете. И еще Хоторн сильно сомневался в том, что рискнул бы смеяться в ее присутствии.
– А что с твоей жизнью, Маргарет? – спросил он. – Чего ты ждешь от будущего?
Казалось, ее смутил его вопрос. Маргарет стала смотреть на дерево, росшее недалеко от берега. У нее был такой вид, будто она в жизни не видела деревьев. И даже птиц вроде той, что только что вспорхнула с ветки и улетела.
Неожиданно она повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза. Он почувствовал неловкость.
– Что бывает, когда в твоей налаженной жизни случается что-то неожиданное? Что ты делаешь в таких случаях? – спросила она.
– В моей жизни такого не было, – промолвил в ответ граф Монтрейн.
– Ты живешь в волшебном мире, Майкл, – загадочно улыбаясь, проговорила Маргарет.
Неужели ему никогда ее не разгадать? Ведь чем больше времени они проводили вместе, тем больше непонятного в ней было для него.
В их распоряжении оставалось всего три дня. Граф Монтрейн прекрасно понимал, что Маргарет то и дело думает о возвращении в свой деревенский коттедж. Если она уедет, у него не будет причины искать еще одной встречи с ней. В конце концов он же дал ей слово.
Если, конечно, ему не удастся уговорить Маргарет Эстерли навсегда остаться с ним.
Глава 19
У женщин, которые ценят удовольствие,
развиты все чувства.
Взяв в руки весла, Хоторн вновь принялся грести. Даже эти незнакомые ему дотоле движения он проделывал с удивительной грацией.
– Ты любишь дождь? – неожиданно спросила Маргарет.
– Я люблю грозу, – подняв на нее глаза, ответил граф Монтрейн.
– А сидр?
– Сидр? – удивился Хоторн. Его губы скривились в улыбке. Маргарет почувствовала настоящую гордость за то, что сумела озадачить его своим вопросом, хотя, признаться, вопрос-то был не трудным, а просто неожиданным.
– Да, сидр, – кивнула она.
– Знаешь, вообще-то я предпочитаю бренди, – ответил Майкл.
– А какой у тебя любимый цвет?
– Голубой, – отозвался Монтрейн и озорно подмигнул Маргарет.
– Ты любишь сладкое? Или кислое? – не унималась женщина.
– Я как-то об этом не задумывался, – промолвил Хоторн. – Мне нравится суп из омара. И еще пирожные, которые готовит наша кухарка. К баранине я равнодушен, – задумчиво сказал он. – Правда, жареная говядина мне по вкусу.
– А что скажешь насчет рождественского пудинга? – продолжала расспросы Маргарет.
– Больше всего я люблю смородиновый, – вымолвил граф. – А из-за чего ты обрушила на меня этот шквал вопросов?
– Все дело в моем любопытстве, – призналась она.
В последние дни Маргарет внимательно изучала каждую черточку характера Майкла, надеясь, что ей будет что вспомнить, когда они расстанутся навсегда. Этот человек был способен сосредоточиться на чем-то одном, – забывая обо всем остальном. Когда Хоторн смеялся, в смехе слышались нотки удивления, словно он давно отвык от него. На левом колене был шрам, оставленный кошкой сестры, когда ему был шесть или
