После того как погрузили все узлы и коробки, Йен перешел на нос. Тот самый матрос-итальянец, которого он уже встречал раньше, снова принялся измерять глубину бухты.
Судно медленно миновало цепь скал, и капитан отдал приказ поднять паруса. Они покидали бухту. Йен все оглядывался назад, радуясь тому, что все жители Гилмура, включая и Лейтис, столпились в другом конце палубы. Поэтому они не могли увидеть искалеченное тело Седжуика, лежавшее на вершине выступавшей из воды скалы, самой высокой из всех.
Опасность теперь им уже не угрожала. Даже если бы солдаты форта Уильям их заметили, маловероятно, что их сумели бы перехватить. Менее чем через час они должны были выйти в открытое море.
К Йену подошел капитан:
– Сэр, если вы уделите мне минуту внимания, думаю, вы согласитесь с тем, что я нашел решение вашего вопроса. Я знаю, куда вам лучше всего направиться.
Заинтересованный Йен последовал за капитаном в его каюту и с любопытством наблюдал, как тот разворачивает свернутую рулоном карту. Он расправил ее на небольшом квадратном столике.
– Вот здесь, сэр, – сказал Брэддок, указывая на побережье Американского континента, где располагались английские колонии. – Это место называется Мэриленд. Я и прежде доставлял туда беженцев.
Но внимание Йена привлекло другое место на карте, севернее Мэриленда. Он провел пальцем по карте, обводя его контуры. Извилистая береговая линия, бесчисленные заливы, бухты и устья рек напомнили ему Шотландию.
– Нет, – возразил Йен улыбаясь. – Мы направимся вот сюда. Это место и станет нашим домом.
– Вы уверены? – хмурясь, спросил капитан Брэддок.
– Уверен, – твердо ответил Йен.
Покинув каюту капитана, он увидел Хемиша.
– Тебя избрали лэрдом, – сказал Хемиш решительно, и широкая улыбка расползлась по его лицу от уха до уха, при этом его морщины показались Йену еще более резкими и глубокими.
– Что? – спросил пораженный Йен.
– Теперь ты лэрд, Йен, – ответил Хемиш ухмыляясь и последовал за ним на бак.
Из толпы выступила Лейтис и подошла к Йену. Они взялись, за руки, счастливые, что снова оказались вместе.
– Он шутит? – Йен недоверчиво посмотрел на Хемиша.
– Нет, он вполне серьезен, – возразила Лейтис. – Народ Гилмура считает, что внуку Нийла Макрея пристало быть их предводителем.
В эту минуту он не знал, что и сказать, а ему очень хотелось ответить достойно. Но слова были невыразительными и вялыми, не способными передать переполнявшие его чувства и мысли.
– Я не знаю ничего из того, что должен знать лэрд, – сказал Йен, и это признание прозвучало смущенно и неловко.
– Нет, знаешь, – мягко укорила его Лейтис. – Все, что ты делал, все твои военные навыки пошли тебе впрок, и вот к чему это привело.
– А если я обману их ожидания? – спросил Йен, глядя на взволнованную толпу людей.
– Разве ты когда-нибудь подводил своих солдат? Или тех скоттов, что спасал в Инвернессе? Или меня? – спросила она улыбаясь.
– Так ты тоже высказалась за меня, Лейтис?
– Да, – ответила она, продолжая улыбаться. – Да, тебя выбрали почти что единогласно.
– Дай-ка подумать, – сказал Йен. – Бьюсь об заклад, что Хемиш был против.
Лейтис покачала головой.
– Он-то как раз и предложил тебя избрать, – сказала она. – Питер был единственным, кто пошел наперекор большинству. Должно быть, потому, что ты так яростно отчитал его.
– А я даже и не помню этого.
– Тем хуже, – ответила она смеясь.
Йен оглянулся на руины Гилмура, теперь уже почти полностью скрытые надвигающейся темнотой.
– Ты полагаешь, дед одобрил бы мое избрание лэрдом? – спросил он, думая о привидевшихся ему духах.
– Да, – сказала Лейтис взволнованно. – И он первый решил бы уехать, – добавила она, удивив Йена. – Он верил в людей, в их способность обживать новые места.
Йен знал, что на всю жизнь запомнит ее такой. Лейтис улыбалась. Ее лицо было спокойным и прекрасным. Легкий морской бриз играл ее волосами. Йену казалось, что он всю свою жизнь шел к этой минуте.
Запомнившаяся ему девочка стала взрослой женщиной. Вот Лейтис смеется, нежно улыбается ему. Вот ее прекрасные глаза сверкают негодованием, волосы развеваются на ветру. А вот она приподнимает юбки, когда они перебегают долину.
Он повернулся, чтобы сказать что-нибудь людям, стоящим на палубе, и ему пришлось возвысить голос, чтобы его услышали.
