– Дай-ка мне свой кинжал, Джеймс.
– А твой где?
– В бочке с дождевой водой, – признался Фергус. – Я упражнялся по метанию его в цель и не смог достать эту чертову штуку со дна бочки.
Джеймс покачал головой и неохотно передал ему нож.
Йен протянул руку ладонью кверху, понимая, чего хочет Фергус. Это был ритуал кровавой клятвы, придуманный Фергусом.
– Поклянись всем святым для Макреев никогда и никому не говорить о том, что мы тебе покажем, – произнес Фергус торжественным шепотом, и его слова шелестели, как осенние листья.
– Я не скажу никому. – Йен кивнул в подтверждение нерушимости своей клятвы.
Джеймса и Фергуса удовлетворило его краткое обещание.
Йен старался не дрогнуть, когда его друг сделал небольшой надрез на его ладони под большим пальцем. Боль оказалась неожиданно сильной, но он старался не подать вида и опустил руку, чтобы кровь свободно стекала на землю.
Затем они тронулись в путь.
Гилмур, древнее обиталище клана Макреев, представлял собой устремленное вверх трехэтажное строение с остроконечной крышей. Его наружные стены потемнели от времени до такой степени, что замок приобрел землистый оттенок. Замок стоял на длинном мысе, вдававшемся в озеро Лох-Юлисс. Огражденный с трех сторон утесами широкий перешеек был единственным подступом к лощине.
Вокруг замка Гилмур располагались приземистые строения – жилища членов клана и хозяйственные постройки. Хижина кузнеца стояла рядом с кузницей, дубильным сараем и конюшнями.
Эти места были хорошо известны трем мальчикам. Фергуса хотели выучить на кузнеца, а Джеймса – на плотника. Но в течение всех недель, что Йен проводил здесь, мальчишек освобождали от привычных занятий и их почетным делом было составлять компанию внуку лэрда.
Фергус, который шел впереди, направлялся к часовне, воздвигнутой задолго до того, как первый из Макреев обосновался здесь, а это произошло добрых триста лет назад. Считалось, что остров стал прибежищем святых и местом паломничества пилигримов.
За долгие годы своего обитания Макреи укрепили кирпичную кладку древнего строения, заменили кровлю и защитили ставнями каменные арки. Но в солнечные дни, такие, как этот, ставни открывали, и солнечный свет лился внутрь, освещая помещение, похожее на пещеру.
Сегодня ветер с озера свистел под арками, издавая низкий и свирепый звук, похожий на недовольное рычание.
Братья разошлись, чтобы закрыть ставни, и комната погрузилась в темноту.
Фергус остановился в центре комнаты. Джеймс сделал несколько шагов вперед, вглядываясь в пол, вымощенный плитами.
– Что ты ищешь? – спросил Йен.
Мальчики ничего не ответили, и он молча ждал, что будет дальше.
Минутой позже Джеймс заговорил.
– Здесь. – Он указывал на место прямо перед собой.
– Там лестница? – спросил Йен громко. Фергус кивнул.
– И куда она ведет?
– Не знаю, – отозвался Фергус с широкой ухмылкой. В темноте сверкнули его белые зубы. – Но я хочу узнать.
– Так ты не знаешь? Тогда как тебе удастся найти то, что ты ищешь? – Йен опустился на колени рядом с другом.
Фергус сдвинул верхнюю плиту, под которой оказалась еще одна. В ее середину было вделано железное кольцо. Лицо Фергуса посерьезнело, улыбка сошла с него. Джеймс тоже помрачнел, и у Йена возникло ощущение, что старший мальчик предпочел бы сейчас находиться где угодно, только не здесь.
– Пошли вперед. И скажи ему, что самые большие неприятности уже позади.
– Однажды мы видели, как лэрд спускался туда, – сообщил Фергус.
– Мы пришли поговорить с ним, – добавил Джеймс.
– Но он исчез, а потом вдруг будто выпрыгнул из-под пола, – снова ухмыльнулся Фергус.
– И мое сердце от страха Чуть было не выпрыгнуло из груди, – сказал Джеймс. – Думаю, он был удивлен не меньше нашего.
Фергус кивнул:
– Он, конечно, был недоволен, это уж точно. И взял с нас клятву держать в тайне то, что мы узнали.
– В таком случае нам не стоит спускаться вниз, – решил Йен, заглядывая в отверстие. Хотя ему хотелось обследовать подземелье, совесть шептала ему, что не стоит нарушать запрет деда.
– Йен прав, – согласился Джеймс, вставая с ним рядом.
– А что в этом плохого? Камень ведь уже сдвигали с места, и тайна тебе известна.
