деревня!
- Да прекрати ты, Макс! - Оксана дернула его за рукав, но тот только отмахнулся. - Вадим, ну скажи ты ему!
Но вмешаться Вадим не успел, потому что Лида, вся пунцовая, совсем как ее дурацкая кофточка, отороченная перьями, вскочила и выплеснула Максу в лицо чашку кофе.
- Ненавижу! - прошипела она и, прежде чем Макс успел опомниться, повернулась и пошла к выходу. Дорогу ей преградила официантка. Пожав плечами, Лида вытащила из кармана купюру и небрежно махнула рукой, отказываясь от сдачи.
Качая головой и бормоча что-то себе под нос, официантка подала Максу салфетку. Все вокруг смотрели на них, как на слона в цирке.
- Короче! - Макс вытерся и бросил салфетку на стол. - Предупреждаю. Если эта... - он бросил косой взгляд на Оксану, - если эта курва еще раз мне попадется под ноги, я за себя не ручаюсь. - Он встал. - Вадь, расплатись за меня, потом сочтемся.
- ..! - тихонько прокомментировала Оксана, когда Макс вышел.
Вадим рассеянно кивнул. Постепенно публика вернулась вниманием в тарелки. Зальчик снова заполнил негромкий гул голосов, звяканье вилок и ложек.
- Как ты думаешь, чем все закончится?
Отвечать не хотелось. Вообще не хотелось разговаривать. За ночь вчерашняя обида выросла до размеров упитанного Голиафа. Опять притворяется. Опять врет. Не говоря уже о том, что она с самого начала от него скрыла. Что это было, интересно?
«Эй, сбавь обороты, - поднял голову адвокат. - Чья бы корова мычала!»
«Зато я не убивал Генку!»
«Ты просто не успел!»
«Да ничего подобного!»
Оксана подождала ответа, потом закусила губу и опустила глаза. Повозила ложечкой по лужице пролитого кофе, превращая ее в длинношеего бронтозавра. Потом резко встала и вышла.
Видали! Переживает она, внезапно разозлился Вадим. Раньше надо было думать.
И тут же ему стало стыдно, да так, что запылали не только уши, но, казалось, даже пятки. А если бы он действительно убил Генку?! Неужели не думал об этом? Думал, не один раз думал. Еще в Праге. И в горах, когда Генка с Оксаной пошли кататься на лыжах. И даже тогда, когда погас свет. Не затем ли он пошел в Генкину комнату? Нет? И может это утверждать, положа руку на сердце?
Так вот если бы он действительно убил Генку, чего бы он ждал тогда от Оксаны? Понимания? Любви и преданности несмотря ни на что? Даже несмотря на все то, что от нее скрывал?
- Но ведь это же... Это же... - от возмущения Олег никак не мог вспомнить простейшие чешские слова. - Это просто подтасовка фактов!
- Странно, пан Попов, - вежливо улыбнулся капитан, оставив глаза совершенно равнодушными, - но вы не производите впечатления такого... поборника справедливости. Насколько я понимаю, мое решение вполне в интересах ваших сограждан.
- Вы оставляете убийцу безнаказанным! Неужели вы сами верите, что это правда?
- Разумеется, нет. Напротив, я почти стопроцентно уверен, что и пана Савченко, и пани Бельску убил другой человек. Мне очень жаль, что приходится бросить тень на имя пани, но... Поймите, это преступление из разряда тех, которые невозможно раскрыть.. У каждого был мотив и возможность. Зато нет улик. Нет доказательств. Любое логическое построение будет моментально разбито мало-мальски грамотным адвокатом в пух и прах. Кроме того у меня нет времени. Я не могу задерживать их здесь. Конечно, я могу отпустить их и продолжать следствие. Но чисто формально, потому что ничего нового в отсутствие подозреваемых узнать не смогу. Я могу передать все материалы в Петербург, могу подать ходатайство о совместном ведении расследования. Но это опять же ничего не даст.
Олег вскочил и забегал по комнате - взад-вперед, взад-вперед.
- Но почему просто не закрыть дело, я не понимаю? - Олег взъерошил волосы и снова упал в кресло. - Почему надо обязательно обвинять во всем Бельскую?
- Во-первых, пан Попов, - капитан сложил руки домиком на круглом, выпирающем из-под ремня животике, - мое заключение не обязательно неверное. Я сказал, что уверен в виновности другого человека почти на сто процентов. Почти! Но ведь я могу и ошибаться. И тогда - вот парадокс! - я оказываюсь прав. Пани Бельска имела мотив и возможность для убийства так же, как и все остальные. А во-вторых, я не могу просто так взять и закрыть дело с двумя трупами. Это ведь не мелкая магазинная кража на сумму пять крон, когда ущерб возмещен и пострадавший просит помиловать воришку. Одно дело, если бы я не мог найти ни одного подозреваемого. Тогда дело пришлось бы - заметьте! - не закрыть, а приостановить его расследование на неопределенный срок. До появления новых обстоятельств. Но у меня целых пять, даже шесть подозреваемых! И если я не могу выбрать, это говорит о моем непрофессионализме. А мне, простите, осталось до пенсии всего два года.
- Но как же... - растерянно пробормотал Олег.
- Пан Попов, дело закрыто в связи с самоубийством главного подозреваемого, - отчеканил капитан, глядя ему прямо в глаза. - Если вы оформили все документы, можете уезжать в Прагу. Тела будут отправлены завтра утром. Может быть, вы хотите заявить официальный протест, несогласие с результатами следствия?
- Нет, не хочу, - ответил после долгой паузы Олег, разглядывая свои ботинки.
И снова знаменитая немая сцена из гоголевского «Ревизора» поблекла в сравнении с тем, что произошло, когда угрюмый Попов перевел традиционно собравшимся в «мужской» комнате слова капитана о том, что дело закрыто и они могут уехать. Лида замерла с приоткрытым ртом. Макс мелко качал головой, как дедушка Паркинсон. Оксана до крови прикусила губу. Вадим откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. И только Миша выглядел вполне спокойным, хотя морщинка между его бровями превратилась в противотанковый ров.
Воздух стал густым от невысказанных слов, которые, казалось, застряли где-то на полпути.
- Na shledanou a št'astnou cestu31 - с отвратительной вежливостью пожелал капитан и вышел.
Попов стоял у окна с выражением Понтия Пилата: мне это не нравится, но что я могу поделать, а потому пропади все пропадом!
- Он это серьезно? - первым отмерз Макс.
- Вполне, - буркнул Попов.
- Но... - тут Макс замолчал и снова затряс головой, словно пытался пропихнуть на волю застрявшие слова.
- Что еще не ясно? - трагически вздохнул Попов: как вы мне надоели! - Или чем-то недовольны? Тогда надо было говорить сразу.
- На основании чего он решил, что именно Лора... Бельская убила Савченко, а потом покончила с собой? - спросила Оксана.
Вадим кинул на нее косой взгляд. Ее лицо казалось едва ли не бледнее белого свитера ирландской вязки, глаза выглядели двумя темными провалами. Короче, Оксана выглядела отвратительно. И чего лезет опять на рожон, подумал Вадим с раздражением. Неужели нельзя помолчать?
Попов смотрел на Оксану, как старшеклассник на первоклассницу, которая осмелилась спросить его, зачем это он курит за углом школы.
- А с какой стати вам должны об этом докладывать? - изрек он наконец, по-базарному уперев руки в боки. - Повторяю, если вы не удовлетворены, надо было говорить сразу.
- Да нет... но... - растерялась Оксана. - Просто хотелось знать.
- Меньше знаешь, как говорится, лучше спишь.
- Послушайте, - не вытерпел Вадим, - наверно, нам действительно придется воспользоваться вашим предложением.
- Это каким? - саркастически поинтересовался Попов, по-прежнему стоя фертом.
- Сообщить в консульство о вашем безобразном, хамском поведении.
- Да на здоровье. Но прежде чем сделать это, подумайте, не будет ли хуже.
