прикажешь?
– Нет, тетушка, – мигом отозвался остряк Глеб, – вам отхожее ведро прям сюда принесут!
– Глеб! – одернул его Яков Петрович.
Самойлов внимательно посмотрел на него и задал самый решающий на сей момент вопрос:
– Если завещание не сыщется, вы по праву младшего брата вступаете в наследство как наиближайший родственник мужеского пола?
– Вы хотите сказать, что я украл завещание? – возмущению старика не было предела.
– Отнюдь. Я просто провожу здесь дознание…
– Так начните с этого болвана! – Яков Петрович махнул рукой в сторону поверенного. – Может, он бумагу по дороге выронил, а мы здесь сидим, как куры на насесте…
– Хорошо, – согласился Иван. – Сегодня для вас был тяжкий день, начнем завтра. Усадьбы прошу не покидать.
– Мы свободны? – сухо и с каким-то даже презрением спросила Полина. Самойлов кивнул. Тогда девушка добавила:
– Комнаты для вас приготовлены, располагайтесь, – и первая покинула столовую.
За ней потянулись остальные члены семьи. Поверенный тоже хотел было уйти, но Иван остановил его:
– А вы, сударь, пока останьтесь!
Он подождал, пока комната опустеет, и спросил чиновника:
– Когда вы получили завещание?
– Накануне смерти. Вызвали меня, значит, с нарочным, и граф Соловьев пакет мне собственноручно вручил, – быстро ответил поверенный, при этом нервно подергиваясь и шмыгая носом.
– А от чего умер-то, говорят?
– Не могу знать… я уехал… От удара, ходят толки.
Он очевидно очень волновался и очевидно изо всех сил старался доказать свою непричастность к сему странному событию. Не зная, о чем еще можно расспросить этого тщедушного человека, Иван решил пока отпустить его. Сейчас ему нужно было обдумать все увиденное и прикинуть, кто из семейства попадает под подозрение. Интересно также было узнать, что удалось выведать Егору в людской. Поэтому Самойлов отправился в приготовленную ему комнату.
В уютной светелке оказался небольшой столик, за которым наш герой расположился и начал, по своему обыкновению, рисовать все значимые персоны, рассуждая про себя об их возможной причастности к пропаже завещания: «Старуха-то вроде ни при чем. Дочка покойного, Полина – невинная девица, но уж больно запросто общается с секретарем, а он-то – человек не дворянского сословия. Непростые отношения. Братец усопшего – тоже гусь с гусятами. Если ничего не найду, быть ему главой рода…»
Вошел Егорка, увидел, что хозяин уже на месте, и кинулся обустраиваться: раскрыл сундук, стал доставать принадлежности для умывания, затем принялся готовить постель. И между делом поведал о результатах своих изысканий:
– Ваша милость, хоть я ничего не нашел, а я все обыскал в комнатах… А вот только прислуга говорит, что хозяин умерший. накануне перед смертью кричал страшно в кабинете.
Денщик был доволен собой – опять ему удалось обнаружить ниточку, которая может привести к разгадке хоть не всей тайны, но части ее. Так по кусочкам, глядишь, картинка и сложится, и он, Егорка, в сем сурьезном сыскном деле опять немаловажной фигурой окажется. А ему только того и надобно, ведь не простой же он какой-то служка, а весомый человек – состоит при экспедиторе Тайной канцелярии!
– Как кричал? – спросил Самойлов.
– Ну как-как… Криком!
– На кого?
– Так, говорят, как он в гнев приходил, все разбегались, кто куда. Посему неведомо. Только потом потребовал к себе гонца и послал за поверенным.
Да уж, деталь, выведанная Егоркой, оказалась весьма значимой. Понять бы только, что она значит. И Иван снова углубился в размышления.
Глава V,
в которой нашему герою и позавтракать толком не пришлось
Следующее утро выдалось совершенно не траурным, солнце настойчиво било в окно и придавало комнатам и лицам совсем иное выражение. Иван вошел в столовую и заметил, что вчерашнее напряжение спало.
– Утро доброе! – поприветствовал он семейство. Однако за столом по-прежнему царило молчание.
Лишь Павлуша ответил улыбкой тайному дознавателю. Самойлов занял место во главе стола и приступил к завтраку.
– Тетушка! – вдруг раздалось за столом. – Что вы делаете?! – Глебов упрек заставил Федосью Васильевну застыть с куском бисквита в руках.
– А что я делаю? – удивилась старуха.
– Вы же едите бисквит с тараканами!
– Как с тараканами?! – воскликнула барыня и принялась брезгливо рассматривать кусок, который только что готова была употребить в пищу.
Павел прыснул, и даже Полина не удержалась от улыбки. Не было за столом Якова Петровича, а потому некому оказалось указать Глебу на его грубость.
– Голубчик, это правда? – обратилась старушка к дознавателю из столицы. – У меня в булке таракан?
– Да нет, сударыня, вам показалось, это изюм. – успокоил ее Иван.
Новый персонаж появился в столовой – секретарь нес на подносе утреннюю почту для барышни. Самойлову думалось, что одного его объяснения, данного вчера, было бы достаточно для того, чтобы юный канцелярист понял, что и мышь в доме не может проскользнуть без его, Ивана, ведома. Что ж, если надо повторить, то он может и повторить:
– Милейший, – обратился он к секретарю. – Позвольте письма сюда. Сударыня, вы не будете возражать, если корреспонденцию сначала посмотрю я?
– Конечно, сударь, – с плохо скрываемым раздражением отозвалась Полина.
Матвей направился к Самойлову, учтиво склонился и протянул ему поднос. Тот кивком поблагодарил секретаря за усердие.
– Я так и думала, что это изюм, – сделала окончательный вывод Федосья Васильевна, решившись, наконец, откусить от злосчастного пирога. – Опять ты, негодник, издевался над бабкой! – покачала она головой.
Глеб между тем остался весьма доволен своим остроумием – великовозрастный балбес сиял, как начищенный самовар.
– Кстати, где твой отец? Надо его разбудить, – забеспокоилась тетушка.
– Матвей Андреевич, – обратилась Полина к секретарю, – пригласите Якова Петровича к столу.
Тот слегка поклонился и вышел.
– Ну, любезный, – обратилась Федосья Васильевна к тайному сыщику, который вот уже второй день и сам квартирует в доме покойного брата, и всех заставляет задерживаться в гостях дольше положенного, – вам удалось найти, кто украл завещание?
– Пока нет, но с вашей помощью надеюсь найти, вы же. не против?
Глеб заливисто расхохотался и сквозь смех произнес:
– А кто здесь может быть против? – он обвел собравшихся взглядом.
Действительно, вроде бы все заинтересованы в скором решении дела, но никакой помощи следствию не оказывают, молчат, подробностей не сообщают, а Яков Петрович так вообще к завтраку появляться не желает. Вместо него вон снова секретарь возник на пороге. Правда, что-то в его лице подсказало Самойлову, что не все так гладко и новый погожий день грозит обернуться очередной историей. Матвей, несмотря на сделанные неоднократно внушения, направился к Полине и шепнул ей на ухо несколько слов. Девушка нервно вскочила и выбежала из комнаты. Все бросились следом. В столовой осталась лишь старуха.
