адресу. Проверить, нет ли конкурентов.
В чем конечная цель его работы, Махмуд не интересовался. Он за свою жизнь усёк простую истину — излишнее любопытство опасно для здоровья. И для жизни.
Султан дал указание. Махмуд его выполнит. Для этого он из стильно и дорого одетого гордого горца стал зачуханным чуркой. Похож на гастарбайтера из Азербайджана, но защищён российским паспортом с московской регистрацией от милицейского беспредела и вымогательства. Мало ли зачем он здесь шатается? Земляков ищет. Здесь вокруг везде земляки. Вон оптовый рынок рядом.
Машину он оставил за несколько кварталов. Добрался до длинного сталинского дома. Прошёл мимо подъезда, где должна была быть квартира объекта. Кинул взгляд на таблички — квартиры с 1-й по 35-ю. Значит, где-то на восьмом этаже. Прикинул, где должны быть окна.
Побродив по окрестностям, он нашёл идеальное место для наблюдения. Оно располагалось у выезда со двора, рядом с трансформаторной будкой и двумя ракушками. Там стоял лоток с фруктами и овощами. Около лотка на складном стуле скучал усатый пузатый, и носатый азербайджанец.
— Как торговля идёт, брат? — спросил Махмуд.
— Э, решил помочь? — насмешливо осведомился торговец.
— Смотря сколько заплатишь… Из Мингечаур, да?
— Да, — насторожённо кивнул азербайджанец.
— Ваших много здесь… Я был в Мингечауре.
— Давно? — заинтересовался торговец.
— Прошлый год…
— Правда?
— Конечно…
— У тебя там кто?
— Родственники. Аббасов Надиршах. Слышал небось о таком.
— Слышал, — кивнул торговец. — Уважаемый человек…
Они разговорились. Беседа получилась лёгкая и беззаботная. Говорил в основном азербайджанец. О дальних тёплых краях. О московских мытарствах и тяжело дающихся деньгах. О тоске по дому. Подходили покупатели, присматривались, что-то покупали, уходили. Азербайджанец их обсчитывал — не слишком сильно, чтобы без обид. И опять говорил про дом.
— А чего ты сюда? — наконец заинтересовался торговец своим собеседником, который так хорошо умел слушать.
— Строитель, — сказал Махмуд. — Был заказ хороший. Теперь заказа нет. Вот шатаюсь. Должен встретиться у магазина строительного с земляком. Он работу обещал. Время коротаю.
— А…
Махмуд, поддерживая умело беседу, не забывал присматривать за окружающим пространством. И в его душу начала закрадываться тревога. Что-то здесь было не так.
— Чего, только фруктами торгуешь? — спросил Махмуд.
— А чем ещё?
— Ну, травкой там…
— Э, — потряс пальцем торговец. — Тут за траву бьют больно. Нищий совсем останешься от милиции откупаться.
— Да ладно тебе.
— Нет, если надо, я могу свести с земляком. Но сам я — ни-ни…
— Пока не надо. Своя есть.
— А я не балуюсь. Ни к чему это.
— Иногда помогает, — рассеянно произнёс Махмуд. Он ощущал, как атмосфера сгущается, будто перед грозой. Не мог понять, что творится, но что-то здесь затевалось.
Появилась изящная, как игрушка, машинка. Новый «Фольксваген» — видоизменённый «жук», жёлтый, яркий, не заметить его невозможно. Её машина!
— Если не найдёшь работу, я тебя брату покажу, — великодушно пообещал торговец. — Точку даст. Присмотришься. Торговать научишься — тогда больше, чем на ремонте квартир поимеешь.
— Спасибо, — улыбнулся Махмуд. — Поглядим…
Ох, как не понравились ему двое громил в кожаных плащах, которые вошли через некоторое время после женщины в подъезд. В их поведении было что-то слишком целеустремлённое. Так идут на дело. Притом идут люди, уверенные в своих силах.
Махмуд решил пока не соваться ближе. Надо прикинуть, что там творится. Может, он чересчур мнителен, и его насторожили обычные люди.
— Кури, — протянул он азербайджанцу сигареты «Кэмел». — Настоящие американские. Не левые.
— Спасибо, — торговец взял сигарету. — Хорошие куришь.
— Люблю…
Текли минуты. За это время в подъезд вошло ещё трое. Какая-то тётка с увесистой сумкой. Мужик с пакетом. Другой с веником. Эти явно не из его клиентов. Скорее всего… Хотя…
Тягучее ожидание. Бессмысленный разговор. Махмуд механически продолжал балагурить. К ним присоединился ещё один азербайджанец. Кажется, старший над несколькими точками. На своего подчинённого и на Махмуда он смотрел свысока, но намёк на родство незнакомца с самим уважаемым Надиршахом Аббасовым возымел волшебное действие. Последовали рукопожатия, вопросы, обещание помочь с работой и найти торговую точку.
И тут все закрутилось…
В подъезд повалил народ. Подъехала «Газель» с глухо занавешенными окнами. За ней — «Жигули». Оттуда вышли ребята и слишком сноровисто преодолели запертую на кодовый замок дверь. Тут же замаячил какой-тот тип в форме майора милиции. Интересно, настоящий или ряженый?
— Э, ты слышишь?.. — спросил торговец, увлечённый изложением очередных своих взглядов на жизнь и судьбы мира в целом и Азербайджана с Москвой в частности.
— А, да, ты прав, — закивал Махмуд, косясь в сторону подъезда и теперь убедившись, что происходит нечто по их тематике.
Потом энергичные ребята повалили обратно. Здоровенный, широкоплечий парень вёл женщину, обняв её за плечи, она двигала ногами как-то механически. В ней Махмуд опознал хозяйку «Фольксвагена». В толпе вполне мирно, явно по своей воле, шли те двое в кожаных плащах. Протащили какой-то предмет, подозрительно напоминающий завёрнутое в целлофан тело.
Вся эта странная свора быстро расселась в машины. Заревели моторы. И вскоре во дворе опять воцарились тишина и покой.
А Махмуд застыл как вкопанный, осенённый внезапным озарением. Шайтан побери! Он провожал глазами «Жигули», куда уселся широкоплечий здоровяк. Получался совсем неожиданный, интересный поворот. Очень выгодный поворот!
— Так ты придёшь? — спросил торговец.
— Куда?
— Как куда? — возмутился азербайджанец. — Ахмеду показаться! Мы же говорили!
— Приду… И Ахмеду покажусь, — кивнул Махмуд, хлопнул торговца по плечу. — Спасибо. Встретимся.
— Телефон его возьми.
— Я к тебе подойду. Мы же мусульмане. Должны помогать друг другу.
— Да, — торговец расчувствовался…
Махмуд лёгкой походкой, засунув руки в карманы, двинул вперёд. Добрался до своей древней «бээмвухи». Взял оставленный в «бардачке» мобильный телефон. Но потом отложил — незачем доверять трубке то, что он узнал.
Через сорок минут он был у Султана, пахана крупной чеченской группировки и друга депутата Сельмурзаева. Махмуд коротко доложил, что видел. А потом произнёс:
— Я узнал их.
— Кого?
