В один момент компания перебрасывающихся шуточками парней, острящих по поводу предстоящего захвата и вообще милицейской жизни, стала слаженной боевой единицей. Со скрипом остановился «Форд». Дверь отъехала в сторону, и из его чрева вырвались закованные в металл рыцари — неудержимая, неуемная мощь, сметающая все на своем пути.
Шашка «ключа» на металлическую дверь. Грохот ударил по ушам. Дверь вылетела, и штурмовая группа ворвалась в дом.
Собровцы, как ураган, неслись по комнатам, распахивая тяжелыми десантными сапогами двери. На пол летели переворачиваемые столы и стулья. Вдребезги разбилось дверное стекло — его протаранил торпедой пролетевший от мощного удара охранник «Брасса». Матрос схватил раскаленную кочергу из камина, жалея, что нет у него с собой сейчас ствола.
— Ну, козлы, подходите! Живым не возьмете! Взмах кочергой… Еще один. Третьего не последовало. Ударом приклада Матроса сбили на пол. Щелк — на руках сомкнулись браслеты. Он взревел раненым зверем.
— Менты!!! Сучары-ы-ы!
От удара носком сапога в живот он застонал, скорчился, в глазах его потемнело.
— А башкой в камин не хочешь? — осведомился собровец, припечатывая Матроса ударом пудового кулака по загривку.
— Суки-и, — в бессильной злобе завращал глазами Матрос и, изловчившись, попытался ударить бойца.
После еще пары ударов он на несколько секунд потерял сознание, а потом наконец заткнулся. Кто же орет на собровцев, да еще лягается? Ребята нежные, к такому обращению не привычные.
Майор Симонов бросился через веранду во двор.
— Стоять! — угрожающе крикнул он.
Собровцы опоздали на какие-то секунды. Киборг поднял, как пленный немец под Сталинградом, руки вверх. «Мерседес», громко взревев, рванулся вперед. Он налетел бампером на полуоткрытые ворота, разбивая фару, царапая кузов.
— Стой! — крикнул опять Симонов. Прогрохотала предупредительная очередь вверх. Ошибся водитель милицейского «Форда», плохо заблокировавший ворота, оставив просвет. «Мерседес» рванулся в него. Со стуком тяжелая машина развернула « Форд» и вырвалась на улицу…
Глава сорок седьмая
СТВОЛ НА СТВОЛ
Косарев выбрал место для своего «жигуля» в поселке недалеко от дома Гвоздя, рядом со стеклянным сельским магазином, на дверях которого висела вывеска «Ремонт». За исход задержания он не беспокоился. Ребята Симонова возьмут бандитов без труда. Видел их в работе и в Чечне, и в родном городе. Подготовка на уровне.
— Захват, — послышалось из динамика лежащей рядом на сиденье оперативной рации «Моторолла» привычное, будоражащее кровь получше стакана доброго вина, слово.
Косарев мечтал посмотреть на разбитую физиономию Гвоздя, глянуть ему в глаза. Уже скоро…
А потом все пошло не так, как задумывалось. Сквозь эфирный треск в рации донеслись ругательства. Произошло трудно объяснимое — Гвоздь обхитрил всех. Он вырвался на машине, и теперь уходил.
— Блокируйте улицу Чкалова, — слышались радиопереговоры.
— Применяйте оружие…
— Ушел…
— Где пятый и восьмой?..
— Он обошел их. И сейчас выйдет на трассу…
— Прошляпили, — прошептал Косарев. — Лопухнулись. Он повернул ключ в замке зажигания и тронул машину с места. Прихватил ли Гвоздь товар? Если прихватил — дела плохи. Это означает провал операции. Одна надежда — попытаться остановить его на трассе.
Подъезжая к повороту, Косарев увидел, как из-за угла на всех парах вылетел «мере». Косарев резко крутанул руль, надавил на газ. И сел «Мерседесу» на хвост.
Едва не сбив молодую беспечную парочку, «мере» подпрыгнул на ухабе и вывернул на скоростную трассу. Здесь имелись все возможности использовать преимущества иномарки перед чиненным- перечинненым «жигуленком». Но на беду Гвоздева, дорога была запружена машинами. Приходилось лавировать, вклиниваться между автомобилями, задевать иные из них бампером или крылом.
Гвоздь понимал, что о нем наверняка уведомили все посты ГИБДД и впереди может ждать заслон, — выделить в транспортном потоке «Мерседес» нетрудно. Да и от назойливого зеленого «жигуля», который прицепился к нему в поселке, здесь не оторвешься. Гвоздь перестроился в правый ряд, а затем за пожелтевшим устаревшим указателем «Совхоз ХХ-летия Октября» резко свернул направо, едва не влетев в кювет.
Дорога была узкая, прямая, как стрела, и совсем свободная, если не считать двух грузовиков, маячивших впереди. Справа шли совхозные поля, по которым лениво двигался трактор, слева — лесопосадки. Чуть дальше раскинулась охранная зона водохранилища, снабжавшего город водой. Можно теперь отрываться…
У Косарева сейчас не было чувства опасности. Словно ракета, он был устремлен на цель, кроме которой для него сейчас не существовало ничего. Из своего «жигуля» он выжимал все, что можно. В поселке и на трассе удавалось держать дистанцию, хотя несколько раз он уже был на волоске от катастрофы. Помощи пока ждать неоткуда. Оперативная рация замолкла. Надежда была на то, что по тревоге ГИБДД перекроет основные дороги, но «Мерседес» свернул с трассы — теперь он уходил вперед, с каждой секундой увеличивая разрыв…
Гвоздь был уверен — еще немного, и он стряхнет «хвост». Несмотря на полученные повреждения, «Мерседес» несся мягко, хорошо слушался руля и резко набирал скорость.
— Не надейся, легавый, — процедил он, улыбнувшись. Радовался он рано. Российские дороги — не лучшее место для автогонок. «Мерседес» тряхнуло — колесо влетело в выбоину. Машину неумолимо повело вправо. Гвоздь изо всех сил нажал тормоз и пытался вывернуть руль, но было поздно.
Машина соскользнула к обочине. Ее снова тряхнуло — и все закрутилось в глазах Гвоздя. Вот и смерть — мелькнуло в его голове. Сильнейший удар. У Гвоздя на миг почернело в глазах.
Очнувшись, он обнаружил, что висит на ремне в перевернувшейся на крышу машине.
— Уф-ф, — выдохнул он. Понял, что чудом почти не пострадал. Лишь больно ударился коленом, да тряхнуло малость. Ничего, бывало и похуже. Когда прапорщики-конвойники, повесив его на наручниках, почти сутки лупили его дубинками, выбивая воровской кураж — да только без толку. Когда дрался с черными на зоне, и его доставили в лазарет как мертвого. А он выжил. И живет с того момента двадцать лет. И еще сто лет проживет. И никакой легавой собаке этого не изменить!
Нужно уйти во что бы то ни стало. Уйти вместе с наркотиками. Потом попробуй, докажи его вину. Угрозыск останется с носом.
Гвоздь освободился от ремня безопасности, ногой распахнул заклинившую дверь, выбрался из покореженной машины, вцепившись в «кейс» с героином. От тяжелого бега спирало дыхание — возраст все-таки. Подошвы заскользили по грязи, он упал, поднялся, перепрыгнул через ручей, цепляясь за корни, выбрался из неглубокого оврага, перебежал через проселочную дорогу. Воздуха совершенно не хватало, будто кто-то выкачал его из окружающего пространства фантастическим насосом. «Ничего, еще полкилометра — и свобода. Все окрестности менты не прочешут. Силенок у них не хватит». Он прислонился лбом к влажному шершавому стволу березы, хватая ртом воздух, и тут услышал позади себя треск. Оглянулся, метрах в двадцати увидел высокую фигуру.
— Напросился, — отпихнув ногой «кейс», Гвоздь кинулся в сторону, выхватил из-за пояса «браунинг», который предусмотрительно захватил с собой. Передернул затвор и, наспех прицелившись, выстрелил. Преследователь бросился на землю.
— Стой, Гвоздь, пристрелю!
Гвоздев выстрелил еще два раза, и тут затвор заклинило. Он со злостью стукнул по пистолету ладонью, пытаясь привести его в боевое состояние. Пока возился с «браунингом», противник куда-то исчез. Будто сквозь землю провалился. Неожиданно он возник в нескольких метрах.
