За Москвой, на пожарище которой Рязанцы посмотрели издали, они вступили в путь по которому двигалась татарская орда.
Пожженные села, следы огромных становищ с кострищами и стойлами животных, кости и синие, раздутые трупы, зверье, убегавшие при виде всадников, — ко всему этому за один день пригляделись глаза рязанских воинов.
Но что надолго поразило путников и с каждым днем становилось все тягостнее, так это мертвое молчание вокруг.
Им казалось, что все живое исчезло с этой поруганной и растоптанной земли, и то, что чудом уцелело, то обмерло и закостенело заживо. Даже птицы, что тучей носились над становищами татар, над дорогами и пожарищами, даже птицы молчали, позабыв данные им от века голоса и речи.
За два дня пути — от Москвы до Коломны — только один раз повстречал отряд живого человека. То был старый лесной добытчик-смолокур, неосторожно выглянувший из лесной чащи на проезжую дорогу. При виде всадников старик нырнул в кусты, и сколько его не выкликали, не вышел, словно провалился сквозь землю.
Приближение к родным местам после долгого отсутствия всегда волнует сердце. И хоть по прежнему стояла над всей округой свинцовая тишина, воины вздохнули легче, когда переправились через Оку и ступили на исконную Рязанскую землю.
Здесь весна была уже цветиста. Буйно цвела по долинам ольха, ветер приносил из березовых лесов облака пахучей пыли; в борах, пропахших смолой, как свечные огарки, тлели на ветвях сосен молодые, нежные побеги. В чаще беспрерывно куковали кукушки.
От солнца и теплых ветров князь Ингварь стал еще суше и легче. На скулы ему лег тонким золотом загар.
Весна шла на быстрых ветрах, в тонких запахах лесной медуницы, в кружевном шелесте березовых ветвей. В свежие зори долго щелкали в зарослях соловьи, вызывая в груди сладостное томление и прогоняя сон.
И наконец увидел на своем пути князь Ингварь то, что пущих всяких доводов ума укрепило его решимость возродить Русь: На небольшом польце, окруженным низким мелколесьем, шел за сохой пахарь!
Князь удержал и коня и долго следил глазами за движениями пахаря.
Склонившись над сохой, мужик в синей рубахе и в овчинной шапке брел пахотью. С каждым шагом малорослой рыжей лошадки сошник отваливал на сторону черный пласт земли. Над темной бороздой курчавился седой парок. За пахарем длинным хвостом перелетали грачи. Они тыкали в черную землю своими известковыми носами и деловито, молча шагали дальше.
Потом князь увидел тонкий дымок над лесом, услышал еле различимый стук топора и наконец в плотную наехала на живого человека.
То был молодой, лет шестнадцати, бортник. С дымящимся куском трута в одной руке и с топором — в другой бортник только занес топор, чтобы вырубить на корне дуба свою мету, и не успел укрыться. От неожиданности он так и замер с открытом ртом и с занесенным над головой топором.
Ингварь улыбнулся и сошел с коня.
— Промышляешь?
Молодой бортник посмотрел зачем-то вверх, где меж голых еще ветвей жужжали над темным лазом в дупло пчелы, и пробормотал:
— Стало быть, так…
— Давно этим делом занимаешься?
— Занимались батюшка с дедом, да полонили их обоих.
— Татары?
— Они.
— Не боишься в лесу-то?
Бортник опустил топор и расправил плечи:
— Боишься — не боишься, а промышлять надо. Избу строить буду. Вот и бортничаю.
— И иэбу будешь строить? — уже весело спросил князь.
— А как же? Век в лесной ямине не проживешь…
Ингварь оглянулся на своих воинов и указал им глазами на бортника. Потом вынул из-за пазухи кожаную кису и достал из нее золотую гривну.
— Вот тебе от рязанского князя. Крепче строй себе избу, надежнее.
Бортник нерешительно взял гривну, подержал ее на ладони и протянул обратно Ингварю:
— Это нам ни к чему… Избу будем строить топором. Золото князю годится…
Ингварь улыбнулся шире, принял гривну, потом показал рукой на запасного буланого коня, что держал в поводу его стремянный:
— А конь для хозяина пригодится? Вот такой. А?
Бортник принял это за шутку и повеселевшим голосом ответил:
— Кто ж коню не рад, да еще дареному!
Ингварь передал ему повод от коня, потом пустил на своего коня с места в рысь к городку Красному на Осетре.
Молодого князя жители Заразска встретили с ликованием.
Напуганные рассказами о татарских зверствах, люди видели в гибели всех рязанских князей предзнаменование великих горестей для всей Руси. Многие собирались двинуться по весне в Киевскую Русь и осесть где-нибудь на тихих берегах Сейма или Десны. И вдруг появился молодой князь Ингварь!
Из ближних к городку селений два дня сбегался народ посмотреть на князя, а посмотревши, люди становились уверенными в том, что никакая сила не заставит их оставить врагу родные места.
Отряд князя Ингваря, направившегося в сторону пронска, с каждым днем пополнялся все новыми и новыми волнами.
[1]
мурома и ерзя — группы, на которые делилась мордовская народность
[2]
переводчик
[3]
кошель или мешок, затягиваемый шнурком
[4]
плен
[5]
занимающийся лесным пчеловодством
[6]
плащ
[7]
горница в княжеском доме
[8]
титул, звание
[9]
частокол, забор
[10]
Каспийское море
[11]
мелкий татарский феодал
[12]
вестники
[13]
услужившие князю за столом
[14]
