— Несомненно, мадонна; и не только ваше мнение будет иметь вес, но и мнение вашего брата.
— В таком случае, синьор герцог, мы просим — мы умоляем, — чтобы синьор Карманьола был назначен командующим армией.
Герцогиня удивленно взглянула сначала на нее, а затем на Беллариона. Слова Валерии ранили его, однако на лице у него никак не отразились чувства, которые он испытывал. Он так надеялся, что когда- нибудь она воочию убедится в несправедливости своего отношения к нему, но в целом это не имело для него большого значения. Другое было куда важнее: надежды принцессы наконец-то начинали сбываться, и человек со способностями Карманьолы — который, надо сказать, отнюдь не был лишен воинских талантов - вполне мог воплотить их в жизнь.
Тусклые глаза герцога уставились на Валерию.
— Вы как будто сомневаетесь в способностях принца Вальсассины.
— О нет, вовсе нет!
— В чем же тогда?
Вопрос застал ее врасплох. Она взглянула на своего брата, и тот поспешил ей на помощь:
— Моя сестра не может забыть, что принц Вальсассина когда-то был другом маркиза Теодоро.
— Неужели? И когда же? — герцог перевел взгляд на Беллариона, но за него ответил Джанджакомо:
— В то время, когда он, являясь союзником маркиза Теодоро, помог тому завоевать Верчелли и Геную.
— Но союз был заключен с синьором Фачино, а не с самим Вальсассиной. Белларион тогда находился у него на службе, — так же, как и Карманьола, кстати. В чем же тогда разница между ними?
— Синьор Карманьола заботился о благополучии моего брата, — ответила ему принцесса. — Если он не возражал против оккупации Верчелли, то лишь потому, что предвидел ее последствия. Он рассчитывал, что таким образом маркиз Теодоро сам создаст предлог для ответных действий против него.
Белларион тихонько рассмеялся: просьба Валерии неожиданно предстала перед ним в несколько ином свете.
— Вы смеетесь над словами ее высочества, синьор? — с вызовом спросил Карманьола. — Возможно, вы осмелитесь утверждать, что знали все мои мысли?
— Я хвалил вас за прямоту, Карманьола, но, мне кажется, вы умеете быть еще и коварным.
— Коварным! — негодующе воскликнул Карманьола и густо покраснел. — В чем же я проявил свое коварство?
— В том, как ловко вы использовали оккупацию Теодоро Верчелли, — удивил Карманьолу своим ответом Белларион и невинно улыбнулся. — А вы подумали, что я имел в виду совсем иное?
Герцог недовольно постучал по столу.
— Синьоры, синьоры! Мы уклоняемся в сторону от принятия решения.
— Здесь возможен компромисс, надеюсь, ваше высочество согласится на него, — отозвался Белларион. — Вместо кондотты Вальперги можно взять кондотту Карманьолы, которая не уступает по численности кондотте Вальперги и тоже укомплектована преимущественно всадниками. Мы с Карманьолой вместе отправляемся в поход и возглавляем кампанию против маркиза Теодоро.
— Но если Белларион будет отстранен от командования, то я очень прошу ваше высочество оставить мою кондотту в Милане, — сказал Кенигсхофен, и Штоффель уже открыл рот, чтобы присоединиться к нему, но тут терпение герцога лопнуло.
— Тише! Тише! Я — герцог Миланский и сам отдаю приказания. Я собрал вас здесь на совет, а вовсе не для того, чтобы выслушивать ваши разглагольствования о том, чего вы хотите, а чего — нет. Я согласен с предложением Вальсассины; пускай Карманьола идет в поход, раз он так настаивает на этом, но руководство боевыми действиями возлагается на Вальсассину. Я считаю дело исчерпанным и закрытым. Все свободны.
Глава VIII. МОСТЫ КАРМАНЬОЛЫ
Разногласия, не затихавшие между Белларионом и Карманьолой во время подготовки к походу, надолго задержали армию в Милане. Это позволило Теодоро Монферратскому как следует приготовиться к обороне Верчелли: запастись продовольствием и амуницией и пополнить свежими резервами и без того сильный гарнизон города. Затем, в течение октября, были отремонтированы крепостные стены и бастионы и насыпан земляной вал на подступах к ним.
Укрепление Верчелли способствовало возникновению новых распрей среди капитанов герцога. Карманьола настаивал на том, чтобы открыть военные действия взятием Мортары, находившегося неподалеку от Верчелли городка, также оккупированного Теодоро. Иначе, утверждал он, армии может угрожать неожиданный удар в тыл. Белларион же считал опасность, исходящую от Мортары, не настолько серьезной, чтобы тратить на нее драгоценное время и позволять Теодоро и дальше наращивать укрепления вокруг города. Он полагал, что взятие Верчелли принудит Мортару к добровольной капитуляции.
Кенигсхофен, Штоффель и Тротта поддерживали Беллариона, но Эрколе Беллуно, командир пехоты в кондотте Карманьолы, и Уголино да Тенда, возглавлявший кавалерию, придерживались мнения Карманьолы. Конечно, Белларион, как главнокомандующий, смог бы преодолеть их сопротивление, но дело осложнялось тем, что теперь на всех военных советах постоянно присутствовали принцесса Валерия и ее брат, неизменно принимавшие сторону Карманьолы.
В конце концов Беллариону пришлось пойти на компромисс, и сильный отряд во главе с Кенигсхофеном и Джазоне Троттой был отправлен к Мортаре прикрывать тыл главных сил, скорым маршем выступивших в сторону Верчелли.
Численность войск Беллариона уменьшилась до четырех тысяч человек, но он считал, что и с такой армией вполне возможно справиться с поставленной перед ними задачей. Однако, не доходя нескольких миль до Верчелли, они вынуждены были остановиться: маркиз Теодоро взорвал мост через реку Сезию, и теперь ее широкие и быстрые воды отделяли их от города.
В двадцати милях вверх по течению, в Карпиньяно, был другой мост, и, узнав о том, что он находится в целости и сохранности, Белларион предложил немедленно воспользоваться им.
— Двадцать миль туда и двадцать обратно! — хмыкнул Карманьола. — Пустая трата времени и сил.
— Трудно не согласиться с вами. Но иначе нам придется идти в обход через Касале, а это еще дальше.
— А почему бы не построить мосты через Сезию и Черно в том месте, где они сливаются и Сезия значительно уже, чем здесь? В этом случае линия коммуникаций с армией, находящейся под Мортарой, будет растянута куда меньше.
— Вы, похоже, начинаете понимать минусы разделения наших сил.
— Если соблюдать необходимые меры предосторожности, то эти минусы должны обернуться преимуществами.
— Вы в самом деле так считаете? — поинтересовался Белларион, и в его тоне промелькнули презрительные нотки.
— А вы придерживаетесь иного мнения? — вспыхнул Карманьола.
— Нетрудно предвидеть последствия, к которым приведет строительство мостов, — усмехнулся Белларион. — Где вы, Франческо, обучались военному искусству, и почему вообще вам пришло в голову постичь его?
Их дискуссия происходила на кухне крестьянского домика, который они заняли ради принцессы Валерии, пытаясь создать ей хотя бы минимальные удобства. И когда Карманьола, все больше распаляясь, начал мерить шагами земляной пол кухни и возбужденно размахивать руками, принцесса подумала, что настало время вмешаться в их спор.
— Не обращайте внимания на его колкости, мессер Карманьола. — Принцесса успокаивающе положила свою руку на расшитый золотом рукав его великолепного малинового камзола. — Я целиком и полностью доверяю вам. Мне тоже кажется, что необходимо построить эти мосты.
Белларион обернулся к ней, и в его взгляде читались гнев и изумление одновременно.
Если вы собираетесь принять на себя командование армией, ваше высочество, мне остается только умыть руки. С этими словами он сдержанно поклонился им и с достоинством вышел.
— Когда-нибудь мне придется научить этого выскочку хорошим манерам, — процедил сквозь зубы
