было таково, что любое путешествующее в этих местах судно непременно должно было попасть в этот канал, представляющий собой своеобразную тропу. Другого пути просто не было. Тем временем флагман вошел в зону видимости, но яхта, берсеркер и биолаборатория продолжали хранить девственное радиомолчание, ни один из них не подавал никаких сигналов.
Наконец командор Принсеп издал нечто похожее на вздох облегчения.
– Теперь, мои дорогие, вы, как и я, можете видеть, что берсеркер, похоже мертв. Но насколько нам известно, несколько бандитов буквально наступали нам на пятки, когда мы совершили этот последний бросок. Если попасть на эту тропу так чертовски легко любому судну, нужно полагать, что с минуты на минуту они тоже могут здесь объявиться. Боюсь, что нам следует иметь в виду, что они могут попытаться это сделать.
– Не будет ничего удивительного в том, сэр, что берсеркеры, от которых мы только что удрали, непременно появятся здесь. Если, конечно, среди них остались еще работоспособные.— Младший офицер Дайнант, бывший уже ветераном войны к моменту настоящего путешествия, замолчал.— Боже, командор, ведь это было сражение.
– Согласен с вами, молодой человек. Но, как нам всем известно, наши уцелевшие противники не были этим обескуражены. Они сделают все возможное, чтобы найти наши следы и отправиться по ним на поиск. Так не мешало бы нам встретить их в полной боевой готовности.
– Сэр,— заговорила лейтенант Тонгрес,— потерялись не только наши корабли, их силы тоже изрядно потрепаны.
– Я тоже так думаю. Но если учесть тот фанатизм, с которым они преследовали три столетия назад эти объекты, то не думаю, что они до сих пор не остаются при исполнении этого задания. Но должно быть составляющая их сил каким-то образом перелетела дальше или сбилась с пути, поскольку их нет здесь, что является для нас маленькой толикой удачи.
Суперинтендант Гейзин был настроен менее оптимистично:
– Верится с трудом.— Он давно ничего не говорил, и все повернули к нему головы. Хейвот тоже не промолчал:
– Нам не избежать прежнего вопроса: что было такого чертовски привлекательного для берсеркеров в этой крысиной гонке? Какова их цель?
Командор покачал головой:
– Мы можем только догадываться об этом. Но непосредственная цель берсеркеров, по-моему, была только что подтверждена. Я думаю, что они просто старались во что бы то ни стало догнать этот маленький парад, античный компонент этой крысиной гонки, если выражаться вашими словами.— Он кивнул в направлении работающей голографической панели, на которой в миниатюре представлены изображения трех объектов.
– И что будет тогда, когда они нагонят?
– Тогда, возможно, если мы еще не покинем эту сцену, мы увидим все воочию. Во всяком случае загадка их поведения вот-вот будет разрешена.
Возвращение к старой, навязшей в зубах, теме дало уцелевшим землянам возможность о чем-то говорить, отвлекло хоть немного от мыслей о собственной безвыходной ситуации.
Младший офицер Дайнант попытался было возражать:
– Я все же настаиваю на том, что какой бы ни была цель преследуемых нами берсеркеров, она не могла заключаться только в том, чтобы догнать Дирака и его яхту. Берсеркеры ни за что не свернули бы успешно развивающуюся атаку только ради того, чтобы догнать человека, который три столетия назад погнался за их собратьями, человека, у которого не было в настоящем ни флота, ни власти...
Теперь настал черед Тонгрес возразить:
– Хорошо. Тогда скажите мне, за чем или кем гнались они, если не за Дираком и его яхтой?
– Согласен, что альтернативы вроде нет. Но вероятность может заключаться и в том, что берсеркеры хотят завладеть биологической исследовательской станцией, битком наполненной пренатальными образцами человеческой жизни, эффективно замороженными еще задолго до исчезновения Дирака. Третья вероятность, которой лично я отдаю предпочтение, состоит в том, что берсеркеры стремятся догнать свои собственные машины, но не спрашивайте меня: почему? Вот и появилась альтернатива. Но мы только гадаем... Черт возьми, из этого больше ничего нельзя высосать.
В нервном напряжении горстка выживших людей с помощью преданных им машин, которые еще могли функционировать, сканировали обозреваемое пространство во всех направлениях, со страхом ожидая нового появления врага. Но неприятель никак себя не проявлял.
Сенсоры и аналитические системы боевого корабля, как и большая часть оборудования, во время боевых действий были порядком испорчены, но все же в близлежащем пространстве на них отчетливо идентифицировались свежие, еще горячие осколки и быстро рассеивающиеся пылевые облака, указывающие на недавнее сражение. И характер некоторых повреждений на огромном берсеркере, детали которых при длительном наблюдении стали более отчетливо видны, однозначно свидетельствовал об их недавнем — не более нескольких часов — происхождении. Раны берсеркера были еще горячими и дымящимися, с активно проходящими в них биохимическими процессами.
Командор Принсеп продолжал сохранять непреклонную решимость действовать.
– Сначала мы исследуем яхту. Я сам хочу возглавить группу высадки. Если в результате этой вылазки мы останемся живы, но не сумеем раздобыть никакой помощи, то постараемся отправиться на биологическую станцию и испытать судьбу там еще разок.
– Высадка?
– Да, лейтенант, высадка. Вы можете предложить что-то лучшее?
Других предложений не было.
Жестом Принсеп приказал дисплеям выдать ему последние контрольные данные нанесенного ущерба.
– Боюсь, что у нас действительно нет иного выбора, если судить по состоянию наших двигателей и системы жизнеобеспечения. Если на борту яхты или станции мы сумеем найти функционирующих медроботов, то привезем их с собой. В этом случае у наших раненных появится хоть какой-то шанс. Не говоря уже о том, что, если двигатели яхты работоспособны — а насколько мне известно, это не исключено — у нас может появиться шанс вернуться домой. Эти слова породили в присутствующих надежду.
Командор продолжал:
– Если мы не раздобудем помощь ни на одном из этих судов, тогда дышать нам осталось недолго...
Принсеп нисколько не колебался в вопросе: кого взять с собой на яхту. Он хотел, чтобы рядом с ним был Хейвот. Хейвот в знак согласия кивнул.
Принсеп добавил:
– Я думаю, нам не стоит сомневаться в том, что берсеркеры побывали на биостанции, но вряд ли такой вывод можно сделать относительно яхты Дирака.
Потом последовало обсуждение технических деталей, которые большей частью были непонятны Хейвоту, да он к ним и не прислушивался. Речь шла о природе силового поля, удерживающего все три древних объекта вместе,— насколько сильным оно могло быть в разных участках, и представляло ли какую- нибудь опасность для десантного средства и защищенных космическими комбинезонами людей.
Командор спокойно начал личные приготовления к отправке на борт яхты. Хейвот, минуту наблюдавший за ним, последовал его примеру. Попытку высадиться на яхте они намеревались предпринять в одной из небольших спасательных шлюпок, не имеющую какого бы то ни было вооружения.
Существовало только два источника надежды, слабой, но вполне реальной: яхта и биолаборатория. Два из трех древних тел. Что касается третьего...
Командор про себя думал, что, вряд ли, кто по своей воле согласится отправиться на борт берсеркера, даже такого на вид безжизненного. По крайней мере, пока у них был выбор.
А если все-таки придется идти туда, то он верил в это, пойдет.
Хейвота, испытывающего чувство подъема, совершенно не волновало то, что могло произойти два или три часа спустя.
Больше всего его волновало настоящее и ему чертовски интересно было узнать, что же они увидят
