И все они устало рассмеялись.
Пожилая жрица Эрдне, мудрая и добрая на вид, взяла из рук безумца бесполезный меч. Он легко вышел из стиснутых пальцев бога.
— Это чтобы ты не ранил себя или еще кого, бедняга… Ого, какой большой, — Старушка, моргая, посмотрела на меч. — Его надо убрать куда-нибудь в безопасное место.
— Дайте его мне, — попросил Бен.
Старушка посмотрела в глаза Бена и вздохнула:
— Да, забери его. Думаю, для этого здесь нет никого лучше тебя. А теперь беднягу надо на время связать, чтобы он никому больше не причинил вреда. Какой он сильный! Жаль только, что умишком обделен. Вот эти веревки его удержат… вяжите осторожно, потому что мы должны сделать это из любви к нему…
Глава 19
Никогда еще за пятьдесят с лишним тысяч лет своей жизни существо по имени Драффут — Покровитель зверей — не было так близко к смерти, как сейчас. И все же жизнь — его практически неугасимая жизнь — еще теплилась в нем. Он цеплялся за нее — хотя бы по той причине, что поблизости лежал раненый человек, время от времени вскрикивающий от боли. И Драффут, все еще преданный сути своего существования, считал себя обязанным найти способ помочь этому человеку.
Однако он был не в состоянии ему помочь — даже приблизиться, чтобы сделать это. Река, омывающая его раны, медленно уносила и жизнь Драффута.
Был день — он не мог точно сказать, был ли то последний день схватки или уже следующий, — когда он заметил, что к нему приближается другое разумное существо, но не человек.
Покровитель зверей медленно открыл глаза. Неподалеку стояла Афродита, разглядывая все еще лежащего в прибрежной грязи Драффута.
Она находилась как раз в том месте, где до нее стоял Вулкан, и в руке у нее тоже был меч. Но Драффут сразу понял, что намерения у нее совершенно иные, и не испугался, когда она приблизилась и подняла меч.
Лезвие вонзилось в него, и он вскрикнул от прилива новой жизни, острой как боль.
— Целитель, — произнес он, внезапно став достаточно сильным, чтобы снова говорить. — А ты — Афродита.
— Ты тоже целитель, — ответила она. — Поэтому будет справедливо, если этот меч останется у тебя. Люди ссорились и дрались из-за него, совсем как из-за остальных. Потому я и отобрала его у людей. И уже устала решать, что мне с ним теперь делать: такое количество любви оставляет слишком мало времени для удовольствий.
И богиня с милой неуклюжестью уронила меч Милосердия в грязь рядом с ним.
Драффут, уже окрепший настолько, что мог двигаться, медленно вытянул руку и коснулся лезвия.
— Благодарю тебя за дар жизни, богиня.
— Многие обрели жизнь благодаря мне… О, мне тоже стало лучше, едва я от него избавилась. Но этот меч, как мне кажется, подходит именно тебе. Ты мало чем похож на меня.
— Кроме одного — и ты, и я есть порождения людей. Но я — лишь частично. И рожден я их наукой, а не их снами. И останусь существовать, если — и когда — человечество изменит свое представление обо мне.
Богиня поправила свои безупречные волосы — кстати, какие они: золотые или черные, как вороново крыло?
— Ты все повторяешь это про нас, но я не верю. Если человечество создало нас, богов и богинь, то кто тогда сотворил их? Однако неважно… я устала от этой философии и споров. В последнее время им не видно конца. По-моему, мир меняется.
— Снова. Он всегда меняется.
Драффут с трудом встал. Грязь, налипшая на его мех, когда он умирал, теперь опадала, крошась и извиваясь на лету, оживая в сиянии его возобновленной жизни.
Медленно и все еще сутулясь, гигант с мечом Милосердия в руке направился по раскисшей прибрежной земле к раненому человеку.
Ростов долго и внимательно слушал то, что рассказывал его лучший источник информации о происходящем за стенами Ташиганга. И о том, что случилось прошлой ночью во время отчаянной и героической вылазки в лагерь Темного короля.
Одному из патрулей Ростова повезло — в саду заброшенной пригородной виллы на берегу Корго они подобрали юношу с мечом Удачи в руке.
— Фальшивый медяк всегда находится, — буркнул генерал, увидев его, но все же позволил скупой улыбке появиться на своем седобородом лице. — Принцессе не терпится с тобой повидаться, Марк. Погоди, мне ведь уже нельзя называть тебя просто по имени, верно? А как положено обращаться к сыну императора?
— К… кому? Вы что-то говорили про принцессу? — тихо ответил раненый юноша. — Где она?
— Уже недалеко. Совсем недалеко. — Ростов все еще ухмылялся.
Теперь и он начал понимать, что разглядела принцесса в этом упрямом молодом человеке. В котором, как выяснилось, не только отважная душа, но и императорская кровь. А в заоблачных высях магии и политики, где решались подобные вопросы, это, очевидно, являлось фактом первостепенной важности. Ростов был счастлив — Тасавалте давно уже пора посадить на трон крепкого монарха-воина.
На поле за несколько километров от Ташиганга, на рассвете, превратившемся почти в полночь из-за надвигающейся грозы, сошлись армии Ямбу и Вилкаты. Серебряная королева готовилась обнажить Душегуб. Она знала, что ей следует сделать это быстрее, чем она окажется в пределах досягаемости Мыслебоя, — в противном случае она потеряет армию, да и сама, скорее всего, сойдет с ума и станет рабыней Вилкаты.
Недавно она получила странное сообщение: бога Вулкана сперва видели в городе, связанного и беспомощного, в заботливых руках жрецов и жриц Эрдне, но потом он снова исчез. Говорили, что разгневанная толпа невооруженных людей схватила бога-кузнеца, привязанного к деревянной раме, и выбросила в реку, а тот выплыл из города через нижние ворота.
Королева Ямбу задумалась: не стал ли мир теперь принадлежать нам, людям? Если в наших силах свергать и убивать богов — возможно. Впрочем, они и так не особо утруждали себя правлением, когда мир находился в их власти. А возможно, он всегда был нашим.
Нисколько не испугавшись, она заметила человека, стоящего у входа в ее палатку и дерзко туда заглядывающего. Предположив, что это кто-то из ее офицеров, она уже собралась резко выговорить ему за подобное подглядывание, но тут поняла, что это вовсе не один из ее людей. Слова так и не сорвались с ее губ.
Его лицо оставалось в тени, и королева увидела на нем маску, лишь когда мужчина шагнул вперед.
— Ты, — выдохнула она.
Император вошел без приглашения, снял маску и уселся, еле заметно улыбаясь. Он совершенно не изменился.
Королева слышала, как снаружи расхаживают часовые, даже не подозревая, что кто-то прошел мимо них.
— Я до сих пор не получил ответа, — сказал император. Королева не сразу поняла, о чем он говорит.
