«И возможно, сейчас платишь по счетам», — подумал Ричард.
Время тянулось медленно. Великий Могол таял на глазах. Он все еще отдавал приказы относительно похода в Гуджарат следующей весной, но его туман-баши понимали, что никакого похода не будет, разве что их поведет Хумаюн. Однако никто не знал, каков он окажется в роли, командующего армией. Когда дожди начались вновь, подготовка к походу совершенно прекратилась. Воины ждали, когда силы вернутся ко Льву.
Бабур торопился закончить диктовать мемуары. Его голос часто звучал хрипло. Иногда он ругал судьбу за то, что она провела его слишком уж по многочисленным дорогам странствий. Он, казалось, считал Индию самой непонятной из всех пройденных им стран.
— Зачем я пришел сюда? — спрашивал он. — Индостан не может предложить ничего нового. Здесь не на что посмотреть, нечему научиться, полностью отсутствует наука... у них даже ванн нет. Будь проклят день, когда я послушался твоего совета и пошел на Агру, Блант-бахадур.
Ричард, склонив голову, ждал, когда пройдет буря. Пока Могол переживает за свое прошлое, он не умрет. И Ричард молился, чтобы тот продолжал.
Но вот работа была закончена. Бабур лег на диван и улыбнулся своим визирям и туман-баши.
— Теперь, — сказал он, — работа моей жизни завершена. Блант-бахадур, сядь рядом и расскажи мне снова о землях за морями.
Ричард рассказывал до глубокой ночи, а Бабур слушал, ровно дыша, его глаза время от времени закрывались. Вдруг они широко открылись, и он сел.
— Пошли за Хумаюном, — сказал он. — Пошли за Камраном. Пошли за моими сыновьями.
Гонцы были тотчас разосланы, и молодые люди поспешили в спальню отца. Женщины пришли тоже и сгрудились в изножье кровати; некоторые из них плакали.
Бабур взял руку Хумаюна.
— Заботься о своих братьях, — сказал он.
И умер.
По мусульманскому обычаю Бабур давно построил себе мавзолей в Кабуле и было необходимо перевезти его туда для захоронения. Этот путь протяженностью семьсот пятьдесят миль занимал около двух месяцев, и одолеть его предстояло в середине зимы. Блант высчитал, что Бабур умер 26 декабря 1530 года.
Сначала пришлось подниматься по долине Джамны до Дели, затем идти через холмы в долину двух рек — Сэтлиджа и Инда, — а потом далее на север, постепенно поднимаясь до самого Пешавара в отрогах Гиндукуша. Оттуда через горные проходы, где зачастую повозку с набальзамированным телом Могола приходилось тащить через снега глубиной по грудь, добирались до укрепленного города.
Кабул оказался не так живописен, как Агра, но его отличало суровое величие, присущее городу, окруженному горами. Как гласит история, почти все завоеватели Индии, начиная с бессмертного Махмуда Газневийского в одиннадцатом веке по христианскому летосчислению, сначала овладевали Кабулом.
К сожалению, было мало времени для изучения и созерцания города. Все эти месяцы могольская империя находилась будто в летаргии, ожидая решительных действий нового правителя. Ричард боялся, что раджпуты воспользуются этой ситуацией. Но они уважали свой договор с ныне мертвым героем.
Сам Ричард был несказанно расстроен. Он пришел в Индию в поисках легенды — и нашел живую легенду. Проживи Бабур еще десяток лет, и он бы наверняка завоевал все огромные земли к югу от гор и сделался бы монархом поистине величайшей империи мира со времен его знаменитого предка. А сейчас все его деяния оказались под угрозой.
Будущее зависело от Хумаюна.
Хумаюн вернулся в Агру поздней весной. Он послал вперед самых верных бахадуров, и среди них — Бланта. Как только молодой правитель расположился во дворце, он послал за Ричардом и подал визирям знак удалиться. Ему было двадцать два года. В этом возрасте Бабур уже прославился как неоспоримый вождь своего народа. Но Хумаюн слишком привык к отцовской опеке и, казалось, боялся грандиозных задач, доставшихся ему в наследство.
— Ты был соратником моего отца во многих начинаниях, Блант-бахадур, — сказал Хумаюн. — Он доверял тебе свои помыслы. Куда бы он обратил свое внимание в первую очередь, как ты считаешь?
— Армия ждет приказа выступать на Гуджарат, мой государь.
Хумаюн кивнул:
— И ты пойдешь с ними. Ты знаешь эту страну и ее людей?
— Я прошел через эти земли, — осторожно сказал Ричард. Если он собирался когда-нибудь покинуть Агру, то это должно было случиться сейчас. — Но сам Гуджарат имеет не столь важное значение, твой отец стремился на побережье.
Хумаюн проворчал:
— Заветной мечтой отца было посмотреть океан. И что такого сказочного в этом океане?
— Его соблазняла возможность человека пересечь океан на кораблях с большей легкостью, чем он может пересечь пустыни и горы.
— Как это сделал ты когда-то, — сказал Хумаюн.
— И сделал бы снова, мой государь, для того чтобы принести богатства Европы к вашим ногам. Таково было желание вашего отца.
Хумаюн посмотрел на Бланта:
— Он хотел послать тебя?
— Да, он намеревался послать меня с миссией к моему собственному народу, чтобы свести вместе наши нации.
— В таком случае он заблуждался, — заявил Хумаюн. — Я никуда не пошлю тебя, Блант-бахадур. Ты всегда и везде будешь со мной рядом. И ты принесешь мне удачу, как принес ее моему отцу.
Ричард упал духом.
Книга вторая
ФЕНИКС
