кончилось, идите домой!' Только что матом не обложили. Сдержался, не ответив им, и решил, что лучше от Белого Дома привести человек пятьдесят, чтобы этот сброд отодвинуть в сторону.
Сквозь интеллигентский сброд пытался прорваться автобус с людьми в камуфляже. Те опять встали стеной. Хотелось думать, что пришли за Лужковым. Но это, по всей видимости, были лужковские же омоновцы или гвардия «ельцинистов». В качестве командующего «обороной» у автобуса мелькнула упитанная фигура депутата Моссовета А. Осовцова — председателя комиссии по социальной политике и профессора в поповском Международном университете по совместительству. Этот сразу встал на сторону мятежа.
В Белом Доме нет света, но мы как-то сразу нашли группу, которая намеривалась занять лужковские апартаменты. Командовал один из депутатов. Неприятно поразило солдафонство: 'Тихо, когда я говорю!' И так далее в крайне развязной казарменной манере. Подумал, что это, вероятно, ему позволяет скрыть неуверенность и попытаться нормально организовать группу. Не тут то было. Все обещания оснастить группу техническими средствами от бронежилетов до бронетранспортера) закончились ничем. Полуторачасовые приготовления вылились в организацию безоружной и бесполезной колонны, в которой набралось человек 500. Таким силам у Моссовета делать было нечего, там уже буйствовала толпа столичных гайдароманов. Кроме того, пришла информация, что по городу идут танки, и они, конечно же, решат судьбу противостояния. Колонну распустили'.
Характерен эпизод, который служит еще одним подтверждением того, что организаторам провокации была нужна кровь. «Лужковцы» держали связь с Белым Домом через председателя Краснопресненского райсовета А. Краснова, который оставался одним из немногих, кто пытался не допустить дальнейшего обострения событий. Краснову позвонил управляющий делами мэрии Шахновский и просил отпустить захваченных в здании мэрии людей (в том числе и вице-премьера Правительства Москвы Брагинского). Он говорил о том, что если их не отпустят, то в заложниках будут удерживаться московские депутаты:
Седых-Бондаренко и другие, захваченные в Моссовете. После того как Шахновский был предупрежден о том, что у Краснова для ведения переговоров остался единственный неотключенный телефон, этот аппарат тоже замолчал ('Время выбора', спецвыпуск, декабрь 1993 г.).
Мэрия жаждала жертв с обеих сторон, которые оправдали бы войну против парламента.
ТРАГЕДИЯ В ОСТАНКИНО
К телецентру «Останкино» направилась основная масса демонстрантов, пришедших на Смоленскую площадь с Октябрьской площади. Это произошло еще до того, как были очищены от милиции и чиновников здание мэрии и гостиница «Мир». Невозможно было терпеть эту бесконечную ложь в эфире. Люди пошли требовать правды, требовать права изложить свою позицию.
Митинг перед Белым Домом скандировал: 'Останкино! Останкино!' и туда отправились грузовики с людьми. Оружия практически ни у кого не было. У кого-то был отобранный у омоновцев щит, у кого-то дубинка — но это были единицы. Возглавил колонну автомобиль с группой Макашова.
'… преступники не понимают ничего, кроме грубой силы. <…> Если преступника иначе остановить нельзя — его надо убить. <…> Поневоле воскликнешь вслед за Владимиром Шумейко: 'Ну где еще в мире есть парламент, вооруженный до зубов?!' — и согласишься с идеей г-жи Новодворской — пустить по улицам казачьи разъезды, которые должны будут 'оперативно реагировать на каждый красный флаг'. Иначе нельзя'.
Людей у Белого Дома оставалось катастрофически мало. Руцкой почувствовал, что сил явно не хватает и попытался отменить свой призыв. Но, не имея средств коммуникации, он уже не мог вывести людей из уготованной им ловушки. Пытался остановить безумие и Хасбулатов, который говорил депутатам, что Ельцин будет расстреливать людей. Ему не поверили.
В «Останкино» демонстрантов уже ждали. Только милиции там насчитывалось более пятидесяти патрульных бригад. В здании телецентра расположились две милицейские роты. Милиция же сопровождала безоружную толпу прямо к месту расправы (тот же почерк, что и 1 мая 1993 г.). У начальника ГУВД был на исполнении специальный план (планы, как известно, не создаются в течение часа). По этому плану требовалось дождаться, чтобы телевидение прекратило вещание, и только тогда вооруженные наемники номенклатуры должны были начать стрельбу. Помимо милиции, в «Останкино» ждали москвичей еще 200 автоматчиков и снайперов отряда «Витязь», да 500 солдат дивизии Дзержинского. По официальным данным, оглашенным П.Грачевым через три дня, в засаде ждали демонстрантов 21 БТР с десантом.
У входа в телецентр около 17.00 начался митинг. Макашов пытался через закрытые двери начать переговоры с находящимися там вооруженными людьми. Вместо организации переговоров внутри телецентра строят баррикаду. Милиция радиокомитета выражает желание присоединиться к сторонникам парламента. Ее насильно удерживают спецназовцы дивизии Дзержинского.
Обстановка накалилась после демонстративного захвата спецназом вышедшего на переговоры милиционера. Попытки вести переговоры ни к чему не привели. Макашов идет на обострение ситуации. В мегафон он объявил: 'Вы имеете три минуты, чтобы выйти'. (По другой версии он кричал: 'Крысы, выходите! Вы окружены превосходящими силами!') В надежде на повторение сценария взятия мэрии двери радиокомитета начали таранить грузовиком. Пробить сквозную брешь мешает кабина грузовика. Макашов еще раз попытался начать переговоры через проделанную брешь. Все тщетно. Генерал выстраивает свой штурмовой отряд — все 18 человек, пришедших сюда с оружием. Затем, группа Макашова пытается проникнуть в здание через какой-то проем. Их останавливает луч лазерного прицела, упершийся в щеку генерала и хорошо видный в сгустившейся темноте. В этот момент (около семи вечера) раздается первый одиночный выстрел. После паузы на скопившихся у входа людей обрушился шквал огня, из здания радиокомитета под ноги людям летят гранаты.
Выстрел из гранатомета произошел в момент падения раненого гранатометчика-любителя. Ушедший в темноту снаряд с несвинченным колпачком просто пробил стену, осколок от которой убил пулеметчика- спецназовца из отряда «Витязь», щедро поливавшего безоружную толпу свинцом. Больше ни одного выстрела защитники парламента сделать не смогли.
С двух сторон по безоружной толпе хлестнули автоматные очереди. Оставляя на площади десятки трупов, митингующие побежали в разные стороны. Вслед им летели трассирующие пули, рассекающие темноту. Озверевшие наемники номенклатуры обстреливали даже машины 'Скорой помощи', которые пытались помочь раненым. Непрерывный огонь продолжался около полутора часов.
В это время в Останкино подтянулась основная колонна демонстрантов. Новая попытка начать переговоры привела к расстрелу безоружной толпы. Пулеметные очереди добивают раненых и гонят людей дальше. Лишь несколько самоотверженных казаков, пришедших с колонной, под огнем забросали угол радиокомитета бутылками с бензином. Многие из них погибли на месте.
Для того, чтобы завершить дело, на площадь у телецентра вползают БТРы. Видимо решив, что здание телецентра уже захвачено (а может быть, поддерживая иллюзию боя), пулеметчики БТРов начинают стрелять по окнам первого и второго этажа радиокомитета.
Еще часа два БТРы охотились за любой движущейся мишенью в близлежащих окрестностях.
Тем временем на полную катушку заработала пропагандистская машина ельцинистов, которая использовала громадное количество отснятого видеоматериала. Просеяв его сквозь сито 'социального заказа', журналистская братия выдала стране и миру факт: коммуно-фашисты пытались захватить телецентр, устроили расстрел его работников, но подоспевшие воинские части разгромили отряды преступников.
Все смерти списывались пропагандой на тех, кто и оружия то не имел. Будто не было дикой охоты на людей, расстрела совершенно безоружной толпы, будто не было организованной против демонстрантов коварной засады. Смерть видеоинженера в здании «Останкино» стала разменной картой в нечистоплотной
