Последнее как раз дало бы голоса Ельцину во втором туре за счет дополнительного всплеска популярности Лебедя. Вместо этого Чубайс убедил президента в том, что логичнее и полезнее для целей избирательной кампании разгромить антидемократическую фракцию в своем окружении. А заодно «опустил» Лебедя, развенчав образ неподкупного генерала в глазах избирателей. В действительности все это на выборах не давало никаких преимуществ, ибо постельничих ненавидели лишь 'окончательные демократы', коих в России — ничтожные доли процента. Зато существенным образом меняло судьбу самого Чубайса.
Спасенная Лебедем демократическая общественность запомнит как страшный для номенклатуры генерал превратился в ощипанного гуся, вляпавшись в дурную историю. После всего этого надо потратить не один месяц (если не год), чтобы отмыться и вновь приобрести горделивую осанку.
Есть подозрение, что Лебедь вляпался в союз с номенклатурой все-таки не во время выборов, а гораздо раньше. Об этом свидетельствует такой фрагмент интервью в «Правде-5» (№ 16, 1996).
Корр.: 'В Москве существует своего рода Бермудский треугольник: мэр Лужков, «Мост-банк» и газета 'Московский комсомолец'. На вашем столе лежит книга 'Мятеж номенклатуры', где целая глава посвящена мэру. Почитав ее, лишний раз убеждаешься, что Лужков и Черномырдин делают одно дело, что никакой национальной буржуазии нет и не может быть, как нет и национального капитала. И вот пресс-конференция Скокова и Лебедя, которую ведет главный редактор «МК». Похоже, что могущественный треугольник превратится даже не в четырехугольник, а…'
Лебедь: 'Мне бы не хотелось, чтобы вы натягивали эту шкурку на кисель. Я поясню что произошло, а потом судите, что к чему. Книга, которую вы назвали, действительно, лежит на моем столе. Вообще на нем много чего лежит, что приходится читать, изучать. При всем при этом, я пока не готов рассуждать о наличии треугольника и о моем к нему отношении.
По поводу пресс-конференции и того, что треугольник во что-то там превратился… Создалась достаточно странная коллизия. Была оговорена пресс-конференция в Доме журналистов. Предполагалось, что вести ее будет Дмитрий Рогозин, который умеет это делать. Когда приехали на место, нас встретил главный редактор «МК» Павел Гусев. Лично у меня к нему вражды нет. Прошли в зал, и Гусев занял место во главе стола, сам, без согласования взяв на себя роль ведущего. Не скандалить же перед десятками телекамер!'
Если в сентябре 1995 Лебедь был наивен, то в июле 1996 — далеко нет. Полистав книгу 'Мятеж номенклатуры', он знал на что идет, когда объединял свои усилия с мэром Москвы в борьбе с преступностью. Лишь крутой оборот событий в Чечне вынудил Лебедя организовывать совместные патрули милиции с бандитами не в Москве, а в Грозном.
Лужков в своих высказываниях по поводу Лебедя был откровеннее и, в каком-то смысле (весьма условном), честнее. Чувствуя в Лебеде соперника, московский мэр уцепился за его промах в Чечне и постоянно ненавязчиво напоминал публике об этом промахе.
Например так, внешне миролюбиво Лужков говорил о поступке Лебедя: 'Первый несоответствующий интересам России шаг был сделан Лебедем, подписавшим Хасавюртовские соглашения, в которых нетрудно прочитать заявку на выход Чечни из состава России, на ее государственную независимость. Потом это было поддержано Черномырдиным и Чубайсом, и с тех пор в Чечне пошло укрепление власти сепаратистов, боевиков. Они стали вести себя как победители.' (АиФ, № 51, 1996).
Лебедь вел себя иначе, отделяя Лужкова от остальных, определяя его как “лучшего представителя хозяйственной номенклатуры”. Это было проявлением болезни, которую Лебедь подцепил от чубайсовской команды. Не случайно при учреждении лебедевской Народно-республиканской партии генерал в докладе практически не пользовался риторикой патриотов. Он уже не был патриотом, маска с его лица осыпалась, как старая краска с забора.
В 1997 году Лебедь полностью поменял взгляды, пригласив в соратники Гарри Каспарова, который широко известен как чемпион мира по шахматам, а в узких кругах — как радикальный демократ. Впрочем, это скорее Каспаров пригласил генерал-предателя и профинансировал очередной тур его рекламной кампании.
После неудачи Каспарова в состязаниях с компьютером дело Лебедя тоже пошло прахом. В конце концов он попался на примитивную спецоперацию чубайсовско-немцовской команды, расчищавшей себе пространство. Лебедю подсунули на подпись статью, в которой без труда узнавалась работа одного из авторов “Независимой газеты”. “Известия” с удовольствием опубликовали плагиат, а потом разыграли смущение и стыд за генерала.
А чуть раньше Лебедь доехал до жизни такой, что отправился в Чечню поздравлять главаря бандитов Масхадова с победой. Мало того, что пожелал Масхадову “здоровья и ослиного упрямства”, еще и папаху чеченскую напялил на себя. Как пошутили журналисты, на “Аллах акбар, Александр Иванович!” ему надо было бы ответить: “Воистину акбар!”
Якшаясь с головорезами, Лебедь пытался выставить себя в качестве борца с преступностью. При этом объектом его критики стал шеф МВД А.Куликов. 9 июля 1997 суд признал утверждение А.Лебедя о том, что Куликов является “крестным отцом” организованной преступности несоответствующим действительности, и постановил взыскать с зарвавшегося обличителя 5 млн. рублей за моральный ущерб (“Партинформ” № 28, 1997). Симптоматично, что свое заявления Лебедь сделал, находясь в Америке. Может быть в России духу у него для подобных слов не нашлось?
Противоречия для вляповшегося в некрасивые дела генерал-предателя — ничто, а для избирателей — все-таки кое-что. Рейтинги Лебедя с 1996 года сползли к нулевой отметке. Ну да что за беда — малые рейтинги, когда можно купить целый кусок русской земли. Кремль за неоценимые услуги уступил в 1998 году Лебедю Красноярский край.
Выборы губернатора в Красноярском крае оказались событием неординарным. Оказалось, что на победу Лебедя в Красноярском крае делают ставку влиятельные силы федерального уровня, включая структуры Администрации президента. Для победа Лебедя открывала новые возможности в борьбе с конкурентами за контроль над ресурсами, для других это был способ показать организационную несостоятельность своих конкурентов на рынке избирательных технологий (в последние годы это дело стало очень прибыльным), для третьих — попыткой связать руки одному из весьма перспективных претендентов на президентское кресло.
Помимо действующего губернатора Валерия Зубова, в Красноярском крае было достаточно достойных кандидатов на высокий пост. Лидерство Зубова, отличавшегося мягкостью характера, интеллигентностью манер и слабостью команды, не было бесспорным. Его отношения с собственной администрацией, с руководителями районов и крупных промышленных предприятий нельзя считать безоблачными. Между тем, появление Лебедя в крае означало, что выборы будут происходить не из восьми зарегистрированных кандидатов, а из двух. Приходилось выбирать между Зубовым и Лебедем. Остальные кандидаты, несмотря на обоснованность претензий на власть, в сложившейся ситуации не имели никаких шансов быть избранными.
Но не это стало отличительной особенность кампании в Красноярском крае. Эту кампанию можно считать беспрецедентной по размаху агитации и лживости, которой она была переполнена. Выборы были отмечены грубыми провокациями, насилием и грязными измышлениями о конкурентах. Главным источником всего этого стал штаб кандидата в губернаторы Александра Лебедя.
Кроме того, на выборах в Красноярском крае проявился феномен, обычно скрытый за фасадом административных задний и массивными дверями чиновников. Страх с самого начала кампании начал расползаться по краевой администрации, глава которой — губернатор Валерий Зубов — стал на выборах главных конкурентом Александра Лебедя. Чиновники были убеждены, что в случае победы Зубова их всерьез преследовать не будут, а вот от Лебедя достанется всерьез, особенно тем, кто помогал Зубову или хоть слово сказал против генерала. Поэтому работа в поддержку Зубова не началась, а текущая хозяйственная деятельность стала все более замирать.
Оказалось, что местная администрация не имеет ни одного стратегического партнера для проведения предвыборной агитации — телеканала или газеты, которые можно было бы постоянно использовать. У Лебедя же такая опора была — телеканал ТВК (руководимый лебедевским соратником из движения “Честь и Родина”), газета “Красноярский комсомолец” (скуплена на корню после того, как поместила критическую статью-размышление над книгой бывшего пресс-секретаря А.Лебедя), “АиФ на Енисее” (переполнена заказными материалами), а также миллионные спецтиражи чисто лебедевских газет “Честь и Родина”,
