адмирала Головко со всеми его силами! Большие ПЛ, «Катюши» послать, так им фрица найти — лотерея. Авиация — это сколько ж нужно против почти что линкора с его ПВО, там просто аэродромной сети нет, столько разместить. Ну а четыре эсминца, «проект семь» — это, простите, не смешно даже!
— Правильно рассуждаешь. Выходит, этим парадом все равно командовать придется мне. Ну, просто, чтоб время на лишние согласования не тратить. И как к этому отнесется тащ вице-адмирал? Потерпит такое вмешательство в свою епархию?
— Вопросов не имею. Хотя — а почему в Карское? Проще ведь этот «Шеер» еще здесь перехватить.
— А это уже психология. Одно дело, когда просто потопили. И совсем другое, когда линкор, пусть и карманный, пропал бесследно со всем экипажем и всеми сопровождающими подлодками. Страшнее ведь будет? Вот и устроим фрицам «бермудский треугольник» в Карском море, чтоб зареклись туда соваться до конца войны!
— Ясно, командир. Ой, блин!
— Что такое?
— Да ребят большаковских надо покормить. Они ж с самого начала на сухпае и без горячего! Сейчас распоряжусь. — И Петрович резво ссыпался вниз.
А ведь он прав. Мне страшно, хотя я не признаюсь в этом даже самому себе.
Я никогда не сомневался. Ни в чем. Пошел в военно-морское, потому что отец был для меня образцом. Учился отлично, служил на совесть, потому что не мог иначе. Не сомневался в правильности пути даже в девяностые, потому что знал: страны без армии и флота не может быть! Профессия, конечно, наложила отпечаток: в армии существует большая разница между командиром батальона и командиром отдельного батальона, а командир лодки однозначно ближе ко второму. Но это лишь тактика: выбор пути к цели, а не самой цели. Теперь же мне предстояло выбирать.
Мы изменим историю. Потому что иначе нельзя. Предположим, все пойдет по накатанной: война, служба, победа в сорок пятом, гонка сверхдержав, славословие, застой, перестройка (пусть даже с другими вождями). Я умру в конце восьмидесятых, адмиралом в отставке, в последние годы Союза, зная, что впереди распад, провал, унижение народа. А мои внуки будут продавать на рынке за доллары мои ордена. Так зачем тогда всё?!!
Поэтому мы будем драться. Чтобы историю изменить. За то, чтобы новый мир, возникший в итоге, был лучше того, который мы оставили. Чтоб он остался таким, когда мы уйдем. И чтобы наши дети и внуки не повторили наших ошибок.
Вот только история — это не канава, по которой катится единственно возможный выбор, как думал я когда-то, сдавая экзамен по истмату. Скорее, это мост через пропасть, на который надо выйти — возможно, один из нескольких. Не вписался, не нашел, не сумел — и всё. Так, избегая тех ошибок, не натворим ли мы новых, уже своих?
Надеюсь, нам все удастся — и погибнет не двадцать шесть миллионов. И Победа будет не в мае сорок пятого, а пораньше. И стран социализма станет больше числом. И в области нашей науки и техники мы добьемся больших успехов — сумели в космос первыми тогда полететь, сумеем и теперь!
И что получим в итоге?
Например, мир «1984» Оруэлла. Три сверхдержавы, весьма развитые технически — помните видеофоны в квартирах? — непрерывно воюют между собой. Континентальная Евразия, кроме Китая — ну это мы! Азиатчина, японо-китай — это у них в традиции. И наглосаксония — а что, в эту войну власть тех же Рузвельта или Черчилля мало отличалась от диктаторской! Никакой свободы-демократии, тотальный контроль, лживая пропаганда, одну часть населения морят голодом, чтоб работали за пайку, другую саму срабатывают как расходный материал в бесцельной войне ради войны. Вдруг писатели, художники иногда не придумывают, а как-то заглядывают в мир параллельной реальности, где это свершилось?
Стоп. А отчего не свершилось у нас? Осталось за чертой несбывшегося?
Ну, это ясно. Для такого необходимо, чтобы игроков было мало, но сильных и поделивших меж собой весь мир. А в мире 2012, откуда родом мы?
Наглосаксония еще не успела сформироваться. После сорок пятого штатовцы усиленно поглощают британское наследство — Индию, Австралию, Канаду, колонии — рынки сбыта, между прочим! — но еще не все проглотили и не переварили, не привязали к себе. Азия — тоже, и раздроблена Япония, сателлит Штатов, Китай сначала наш, а затем усиленно качает промышленную мышцу (с нашей помощью, паразит!), но явно пока не мировой игрок.
Ну а СССР? Восстанавливается после тяжелейшей войны. Затем — догоняет Штаты. Когда был достигнут паритет стратегических, только в семидесятых? Эпоха Брежнева — и уже застой. Каков был объем нашего ВВП относительно американского в лучшие времена? Считали по-разному — и половина, и две трети. И это знали штатовцы — планы «Дропшот», «Чариотир» и прочие были наступательными, а не оборонительными; это они примеривались напасть на нас — а значит, не считали нужным закручивать гайки у себя.
И что будет теперь, если СССР, еще при Сталине, станет намного сильнее? Может ведь быть и такое:
Блин, а ведь фашизм какой-то выходит! Чем от «дойче юбер аллес» отличается?
Сталин ведь по большому счету не революционер-коммунист. Что там он про товарища Мао сказал? «Редиска: снаружи красный, внутри белый». Это ведь к нему самому еще в большей степени относится! Под лозунгами Ильича он строил Красную Империю. И был далеко не худшим государем императором!
Но тогда он должен был понимать — весь мир не завоюешь! Будь иначе — что мешало ему присоединить ту же Финляндию (ну кто бы реально был против в сорок пятом)? Что мешало вернуть Проливы, переименовав Стамбул в Царьград? Даже не надо было особо стараться — тех же братушек- болгар напустить. А что, англы в Грецию, а мы в Турцию в том же декабре сорок четвертого, союзники тогда с нами физически порвать не могли! Тогдашняя турецкая армия — ой, не смешите!
Что мешало вернуть Маньчжурию — «Желтороссию», как называли ее в начале того века. И было ведь за что!
