«Гремящего» и «Сокрушительного». От конвоя к нам идет крейсер «Ямайка» с двумя эсминцами — но наши успевают раньше. Отдельно обговорено — нам не показываться! И что интересно — если «Тирпиц» не утоп еще, не добивать!
Ясно, решили разыграть перед союзниками сцену «два русских эсминца и подлодка утопили линкор, тяжелый крейсер и четыре „полукрейсера“» (а как еще «нарвики» назвать, с их огневой мощью в пять 150 мм, если у британцев полноправые крейсера тип «Аретьюза», всего шесть стволов того же калибра). Вот у англичан будут рожи, когда увидят!? И ведь возразить нечего: вот утопшие, вот полное море свидетелей на плотах, вот хоть сам герр адмирал пленный — а вот и «Тирпиц», самое великое пугало в мире — кстати, не утоп еще! Держится…
Вот только хрен его нагличане дотащат, даже если попробуют — на такую тушу морской буксир нужен, мощный, которому нечего делать в конвое, — а транспортом или эсминцем буксировать, с таким же успехом можно к легковушке прицепить груженый КамАЗ, да не на асфальте, а по ухабам и рытвинам (если волны) и по косогору (если ветер).
Зато фрицев пристроили. Конвой-то в Мурманск — а значит, и пленных выгрузят у нас. Навигация в Арктике не кончилась — успеют еще юберменьши на «Норильскникель»!
Адольф узнает — все ковры у себя в бункере сожрет. Как сукошвиль — галстуки.
И вся слава Котельникову. И за «Тирпиц», и за пленение адмирала.
Ну и ладно — у нас и так боевой счет, как у всего СФ. Одно вот мне покоя не дает: если на палубе «Тирпица» был кто-то глазастый и смотрел куда надо, и живой остался, и к нагличанам на допрос — что он расскажет о том, что видел? Как что-то летело, прилетело и в них попало?
Ждем. Нам-то что — а вот фрицам на плотах не завидую! «Тирпиц» все горит, и крен у него градусов тридцать — но не тонет. Неужели наши его решили — в пару к «Шееру»?
Пока просвещаю Видяева.
— Запомни, Федор Алексеевич, никакое оружие мастерства не отменяет! Дальнобойное — ну а кто сказал, что на суше, как огнестрельное появилось, так просто все, целься и стреляй? После я тебя на компе погоняю — там игрушка-тренажер, подводная дуэль, в первом приближении сойдет. Поймешь тогда, что значит торпеды самонаводящиеся, но дальность, к примеру, тридцать кэмэ, время хода — от режима зависит, двадцать-тридцать минут. А лодка-цель за это время тоже на месте не стоит, а радиус захвата у головки один-два километра. Плюс — есть имитаторы и есть помехи. И термоклин — что может как осложнить, так и помочь, — рассказывал тебе уже. И неизбежная ошибка в определении ЭДЦ (элементы движения цели), можешь взять точно, акустикой в активном — но при этом сам увидишь много ближе, чем увидят тебя. И посыл идет не по кругу, а сектором, или даже лучом: обычно как делается — запеленговал, и уже перед выстрелом импульс на последнее уточнение в БИУС загрузить. Ну и конечно — цель вооружена так же, тоже в ответ стреляет, но и трудности у нее те же самые. Самый страшный противник для нас — это противолодочная атомарина-охотник. И самый трудный экзамен в академии — это такой вот «подводный бой», дуэль. Пусть условный — но показывает, научили тебя хоть чему-то как командира лодки. Если не справишься, так в реальном бою тебе делать нечего, и корабль погубишь, и людей.
Ну вот, и наши подходят. Обмениваются опознавательными. Затем один — «Гремящий», или «Сокрушительный», в перископ различить не могу — начинает подбирать немцев. Куда же они эту ораву денут? Вроде на эсминец-«семерку» больше трехсот-четырехсот человек сверх команд принять нельзя («Сообразительный» из Севастополя однажды вывез полторы тысячи, но это был случай — жизнь или смерть). Стволы зениток подняты — бдят. Ну а мы контролируем глубину во исполнение приказа Зозули топить все субмарины при малейшей от них угрозе, поскольку наших тут нет. То есть от нагличан опять провокация ожидается? Учтем…
А вот и они. Легкий крейсер и два больших эсминца, тип «Трайбл», примерно соответствуют «Нарвикам». Обмениваются с нашими приветствием — и прямо к недоутопшему «Тирпицу», не обращая внимание на плавающих фрицев! Спускают шлюпки, подгребают, лезут на борт — вот уже вместо белого флага «Юнион Джек» подняли! Ну, ворье!
Нет, по морскому праву все законно. Корабль в море, покинутый экипажем, юридически считается бесхозным имуществом и переходит к тому, кто приведет его в порт. Закону этому то ли двести, то ли триста лет — и изменен он за все время был лишь однажды. Когда команда некоего тонущего судна так спешила в шлюпки, что забыла на борту корабельного кота. Судно, однако, не утопло, было благополучно отбуксировано в гавань и должно было бы по закону сменить владельца как не имеющее на борту в момент спасения «ни единой живой души». Но прежний судовладелец сумел срочно подключить попов — и на суде прозвучало «поелику на судне оставалось живое существо, имеющее, по утверждению нашей Церкви, душу» — короче, судно ему вернули, а в законе появилось уточнение «человечьей».
Но законы законами, но надо же и совесть иметь? Хотя, как объяснял мне однажды отец Сергий, прежде в миру капитан третьего ранга Миронин, решивший вдруг податься после отставки по духовной стезе — у нас, православных, как и у католиков, считается: человеку дана свобода воли, и лишь когда срок придет, взвешивает небесный судья твой жизненный путь, куда отправить — в рай, или наоборот. А потому совесть это как компас — указывает, к чему тебя вот этот конкретный поступок приблизил. У протестантов же все по-другому — считается, что если ты Богу угоден, он уже при жизни тебя отмечает — а значит, если ты богат, успешен, то уже тебе путь в рай. И совести в этой системе места нет вообще — вместо нее закон. Я по закону поступил — все, гуд бай, разговор окончен!
Короче, 65-ю, что ли, под брюхо? «Тирпицу», конечно, пока не британцам. Спишут после на взрыв боезапаса или подкравшуюся немецкую лодку…
— Радио из штаба: союзникам не препятствовать, возвращайтесь!
Е-мое, будь сейчас демократия, точно сейчас бы решил — продали! Но вот Сталина можно было в этом заподозрить меньше всего! Ладно, вам виднее — уходим!
Или наши что-то с «Тирпицем» интересное придумали? После узнаем!
Мэтт Роджерс, второй механик парохода «Оливер Эллсворт», конвой PQ-18
Отчего я вообще в деле? Конечно же, доллары, мани-мани, которых в кармане всегда не хватает — вот странно, чем их больше, тем быстрее кончаются. Ну и к тому же мне не нравится Гитлер — очень плохой парень, захотевший, чтоб во всем мире вместо свободы и демократии была его диктатура. И наконец, должен же кто-то делать и эту работу — везти груз в далекую Россию, бедному дядюшке Джо, которому наш президент посылает по доброте оружие, чтоб отбиться от этих плохих немцев.
Было, конечно, страшно. Все помнили, что с «семнадцатым» стало, и наши английские друзья говорили, еще в Исландии — вас дойдет хорошо если половина, тут каждый поход это непрерывный бой, вот налетят тучи крестоносных бомберов, и субмарин в этих водах, как рыбы в пруду, а в завершение выйдет навстречу Сам, «Тирпиц», который один может разнести все их линкоры, вместе взятые. И с ним, конечно, «Шеер», «Хиппер» и куча всякой мелочи. «Шеер» вроде русские захватили? Не верьте, дезинформация это, сами подумайте, как русские, у которых на Севере нет ничего крупнее эсминца, сумели даже не утопить, а захватить первоклассный тяжелый крейсер? Если даже у них, британцев, воюющих на море уже пятьсот лет, ничего подобного в эту войну не удавалось? Вы нам, опытным, верьте — тогда на всякий случай пишите завещания, кто не озаботился еще.
Идти, однако, надо. И доллары обещаны — очень хорошие, за риск.
Половину пути прошли, когда над нами пролетел большой четырехмоторный самолет — совсем как наш DC-4. Британцы перепугались — вот, говорят, «кондор», разведчик, сейчас других на нас наведет, начнется скоро! Мы идем — куда деться? Еще два раза «кондор» этот прилетал, круг делал над нами, чтоб все, значит, рассмотреть. И вдруг мы видим — эскадра английская, которая нас охраняла, вся собралась и куда-то на юг чешет! Вот тут действительно страшно стало — бросают нас, как «семнадцатый», немцам на съедение? Но приказа рассредоточиться, как тот конвой, нет — идем дальше, делать-то что? Эскорт непосредственный с нами — вот только что эти корветы и фрегаты против крейсера сделают, не говоря уже о линкоре или целой эскадре?
Идем, идем — тихо всё. Даже «кондора» больше не видели. Честно скажу, уже на нервы стало
