– Казад, по-твоему – Тайга коварный дракон? Гном смутился.
– Ну… притворялась она, вот что. Не может ящерица быть такой доброй. Притворялась. Вот. Фаэт покачал головой.
– Друг, ты не прав, и прекрасно это знаешь. Тайга очень добрая, умная и миролюбивая драконесса.
– Всё равно. Дракон есть дракон. Хоть и добрая, а ты вспомни как она на нас набросилась… Я чуть было не испугался. – гном покраснел. Фаэт рассмеялся и хлопнул друга по плечу.
– А я испугался, Казад. Но сейчас я её прекрасно понимаю. Тайга настолько не привыкла к обычным для нас вещам, что едва не потеряла над собой контроль. В этом все драконы одинаковы – уж если они теряют контроль, единственное спасение – спрятаться, пока не успокоятся.
Хорошо хоть, я не рассказал про охотников… Думаю, тогда она бросилась бы в Тангмар и разнесла бы там всё. Гном задумался.
– А знаешь, я никогда не думал, как на охоту смотрит дракон. Они ведь и сами хищники, охотятся.
– Они охотятся на животных. И только ради пропитания. Вспомни, как Тайга не любила охоту. А в Тангмаре охотятся на них, убивают маленьких драконят. Представь, словно тебе сказали, что в Даналоне люди на гномов ловушки ставят? Казад вздрогнул.
– Ерунда это всё, вот что я тебе скажу. Вы, эльфы, слишком много думаете. Эльф только улыбнулся и отошёл, оставив задумавшегося гнома наедине со своими мыслями. Фаэт прошёл в центральную часть корабля, где возле двери в капитанскую каюту трое эльфов играли на свирелях.
Музыка была тихой, зовущей. Фаэт сразу узнал мелодию Расставания; её играли в лесах Западного Эрранора, провожая воинов. Фаэт тихо присел возле игравших и долго слушал музыку. Потом, когда звуки затихли, эльфы некоторое время молчали.
– Фаэнор… Ты с Запада? – мелодичный эльфийский язык и сам напоминал музыку. Стройный советник кивнул.
– А ты как очутился в Даналоне? Фаэт некоторое время смотрел на море.
– Меня позвала дорога, – сказал он наконец. – Я не только в Даналоне жил. Уже много лет мы с друзьями скитаемся по Ринну в поисках ответов на вопросы, мучающие нас. Я не был дома более века, воевал в четырёх войнах… И вот, я наконец возвращаюсь, но вновь несу лишь вопросы. – Фаэт печально вздохнул.
– А ты, Фаэнор? Что не даёт тебе покоя? Эльф долго, печально смотрел в небо.
– Не знаю, Фаэт, не знаю… Но жить в тихой гавани я просто неспособен. Меня словно тянет вперёд. Я часто пробовал осесть где-нибудь, как например последние годы в Даналоне, но всегда словно какая-то сила гонит меня дальше. На Восток или на Юг, одного или в компании товарищей… Тонкая улыбка.
– Как мне это знакомо…
– А им? – эльф кивнул на Стана и Казада. Фаэт тепло улыбнулся.
– Они? Они, как я… Всё было сказано. Фаэнор уже подносил к губам свирель, когда Фаэт, не меняя тона, спокойно сказал:
– Весьма возможно, это станет нашим последним походом, Фаэнор. Принц спокойно отложил дудочку.
– Сколько?
– Синий и чёрный.
– Скажи своим друзьям, пусть уходят с палубы. Жизнь смертных и без того коротка, не стоит подвергать её опасности… Фаэт молча последовал совету.
Драконы проснулись только поздно утром. Некоторое время нежились на солнце, ловя сверкающими крыльями каждый лучик животворного света. Здесь, далеко на юге, зима ещё не успела убить лето.
– Куда сегодня летим, Дарк? – лениво спросила Китана, медленно поднимая и опуская крылья.
– Через океан. Мы находимся в самой близкой к Эрранору точке Лэнса, лететь придётся не более двух тысяч километров. Десять-двенадцать часов в воздухе. Драконесса притворно застонала.
– О, Дарк… Мы уже пять дней отдыхаем. Может, ещё хоть парочку? С магом ничего не случится… Чёрный дракон нежно посмотрел на свою драконессу.
– Мы не отдыхали, Кити. Я ждал западного ветра, желая облегчить полёт. В твоём состоянии нельзя много летать… Китана улыбнулась.
– Скоро ты станешь отцом, Чёрный Дарк. Как назовём маленького? Дракон обнял свою подругу крылом, тихо зарычав от нежности.
– Если будет сын, тогда не знаю. А дочь надо назвать Китиара.
– Как? – удивилась Китана.
– Китиара, – усмехнулся Дарк. – Это имя будет напоминать мне об Аракити, чудом не убившей моего ребёнка и его мать. Драконесса вздохнула.
– Нельзя быть таким мстительным, Дарк…
– Я буду помнить о ней даже через миллион лет, – глухо ответил дракон. – И пока я жив, Аракити не сможет спать спокойно. Китана покачала изящной головой цвета сапфира.
– В тебе по-прежнему слишком силён воин. Но мы больше не воины, любимый. Мы свободны…
– Войну не так просто забыть. – мрачно ответил Дарк. Встряхнувшись, дракон сменил тему:
– Я не бывал в Эрраноре. Рэйден не рассказывал, о каком вулкане шла речь?
