Она спросила:
– Хочешь ко мне на колени?
– Почему бы и нет...
– Я хотела сказать, хочешь положить голову ко мне на колени?
– Почему бы и нет...
– Ты подумал, что я предложила что-то неприличное?
– Я ни о чем не подумал.
– Это красивая мысль, – сказала она, – лежать на коленях у девственницы.
Она улыбнулась. Он чувствовал биение ее сердца сквозь паутинку воздушных одежд. Что с тобой? – спросил он.
– Ничего.
– Тебе весело.
– А разве не естественно испытывать радость в таком месте и в такое время?
Она склонилась над ним.
– Твой корабль очень далеко. Ты мог бы остаться здесь.
Он освободился от ее объятий.
– Ты красивая.
– Мой принц! – произнесла она со смешливой серьезностью, – прошу вас замолчать, ибо моя честь не допускает, чтобы обсуждали мою красоту.
Она прижалась к нему, спрятав лицо в складках его туники.
– Говори, говори еще, – еле слышно прошептали ее губы.
Она заснула. Золотистые волосы струились по ее щекам. Дыхание было ровным и глубоким. Сложив руки и слегка подогнув ноги, она была похожа на маленького ребенка.
Монтейлер опустился на колени перед алтарем. Он что-то насвистывал сквозь зубы, разглядывая светящиеся шкалы, касаясь блестящих кнопок и переключателей. Странный алтарь! Едва ли кому-либо могло прийти в голову, что среди реликвий и ритуальных принадлежностей, естественных для такого места, можно наткнуться на подобное устройство. Это была радиостанция для двусторонней связи в гиперпространстве.
Аппарат был устаревшей конструкции, надписи на панелях сделаны на незнакомом языке. Но никто не мог ошибиться в назначении прозрачного полушария, укрепленного на верхней панели металлического куба, – полушарие было сделано из глассита, в его глубине мерцали миллионы светящихся точек. Индикатор настройки! Причем весьма совершенного типа. В Межпланетной федерации такой конструкции еще не знали. Великолепное устройство! Судя по виду, оно было изготовлено совсем недавно, им еще не пользовались.
Помещение храма наполнилось шумами и писком, когда Монтейлер взялся за верньеры настройки, потом вдруг наступила тишина – станция зафиксировала частоту, на которой велась связь между кораблями космической флотилии. Звездная пляска искр в гласситовом полушарии прекратилась, светящиеся точки сгустились в изображение. На экране появилось усталое лицо офицера, прихлебывающего кофе из маленькой чашки, Он поднял голову, и глаза его расширились. – Капитан Монтейлер!
– Соедините меня, пожалуйста, с командным пунктом, – сказал Монтейлер.
Лицо на экране заволоклось цветным муаром, через мгновение там возникло другое лицо, постарше, с усами. Второй офицер тоже выглядел усталым, об этом особенно ясно говорили его глаза.
– Не шуми, говори потише, – дружелюбно сказал Монтейлер, – не то разбудишь спящих.
Офицер на экране склонился к своему передатчику.
– Мы ищем тебя более десяти часов! Почему ты не поддерживал с нами связь? Как сказала...
Он замолчал и стал что-то делать вне поля зрения видеокамеры.
– Но ты не на корабле! – воскликнул он, вновь повернувшись к экрану. – Что за чертовщина у вас там внизу?
Монтейлер почувствовал, как пот градом катится по его лицу, обросшему изрядной щетиной.
– Я нахожусь в каком-то храме неизвестно где, – сказал он, – Знаю только, что это храм богини Дианы. И не кричи так – это святилище, а Диана шуток не любит.
Он обернулся и посмотрел на спящую девушку.
– Как дела у Кэт? Где она – на борту корабля– разведчика?
– Да...
– Передай, чтобы она задраила люки, если она еще не догадалась сделать это сама. И пусть остается на месте, пока мы не прибудем за ней. Всем при готовиться к посадке.
– Но…
– Не беспокойся, я чувствую себя превосходно и нахожусь в здравом уме.
Глядя на растерянное лицо офицера на экране, Монтейлер скорчил гримасу.
– Послушай, Стефен, нам придется сделать это рано или поздно, а мы и без того непозволительно задержались. Тут все далеко не так безобидно, как выглядит со стороны... теперь-то я это знаю. Как по- твоему, для чего им эта радиостанция? Наверняка не для того, чтобы жарить яичницу. У них весьма развитая цивилизация, Стефен, и это ставит перед нами целый ряд проблем. Они пытались психологически сломить Кэт и меня, едва мы приземлились, а теперь мне предлагают восхитительную взятку в виде юной красавицы, только бы я вел себя «благо– j разумно». Если они не хотят войти с нами в контакт, соблюдая общепринятые цивилизованные нормы, придется прибегнуть к иным методам. Монтейлер взглянул на часы.
– Поспешите с посадкой. Объявите боевую тревогу, все вооружение привести в полную готовность. Ты запеленговал мое местонахождение?
Не дожидаясь подтверждения, он продолжал отдавать распоряжения.
– Действуй согласно плану В-3: три крейсера направляются ко мне, остальные рассредоточиваются и совершают посадку по мере надобности. В случае враждебных действий немедленно применяйте оружие. Открывайте огонь при первом намеке на враждебность или опасность. Если вокруг какого-нибудь корабля появится вся эта дьявольщина в виде соборов, крепостей подземных пещер и тому подобного, уничтожайте их без промедления и вырывайтесь на свободу. Все, что представляется необычным, таит в себе опасность – каким бы невероятным это ни казалось. Вы можете принять это за галлюцинацию, мираж, но это совсем не так. Мне довелось побывать внутри некоторых таких «галлюцинаций»! План В-3 вступает в силу через двадцать минут.
Монтейлер еще раз взглянул на спящую девушку. Она что-то бормотала во сне. Он снова быстро заговорил в микрофон:
– Отыщите Марту. Вы должны запеленговать ее по излучению ее индивидуальной энергетической батареи или любым другим способом. Сначала надо освободить Марту, а потом мы серьезно поговорим с местными властями, какими бы они ни были. Понятно?
Монтейлер ясно услышал за собой шуршанье одежд и шлепанье босых ног по каменному полу.
– Пока все. Я отключаюсь! – поспешно произнес он.
Медуза! Когда свечение в полушарии погасло, Монтейлер различил ее отражение на выпуклой поверхности глассита. Карикатурно-безобразное лицо было искажено дикой злобой, волосы-змеи, шипя, навивались отвратительным клубком.
– Ты лгал! – закричала она. – Ты лгал!
Пронзительный голос гулко отдавался в стенах храма, когда она рванулась вперед.
«Медуза, – вспомнил Монтейлер рассказ Кэт. – Медуза, одна из самых „очаровательных“ выдумок древних греков. Она не только ужасна, она смертельно опасна. Тот, кто на нее взглянет, превращается в камень. Нечего сказать, приятная женщина. Воистину у греков было извращенное воображение».
Он кинулся ничком на землю, прикрыл глаза рукой и принялся раз за разом нажимать на спусковой механизм пистолета, пока храм не наполнился ослепительным белым светом.
Монтейлер вернулся к радиостанции, даже не взглянув на то место, где раньше стояла Медуза. Тот, кто смонтировал здесь эту аппаратуру, явно преследовал какую-то цель.
«А врагу нельзя оставлять никаких честных шансов», – со злостью подумал Монтейлер.
Он отвинтил заднюю стенку аппарата, заглянул внутрь и долго не мог отвести взгляда. Губы его
