г. Бонн не только немедленно признал оба государства, но и настоял на принятии
аналогичного решения Европейским союзом. В обоснование этой позиции
руководители ФРГ ссылались прежде всего на приоритет права наций на
самоопределение перед целостностью и неприкосновенностью границ, что за год
до того послужило юридической основой воссоединения Германии. «Мы не
можем отказывать другим в том, что столь эффективно послужило на пользу
нам», — утверждали германские лидеры. Эта установка так или иначе
сохранялась в немецком подходе к последующим этапам югославского кризиса —
конфликтам в Боснии и Герцеговине, а в какой-то мере и к ситуации в Косово.
Дипломатической поддержкой дело не ограничилось. ФРГ в ходе
вооруженного конфликта Загреба и Любляны с федеральными властями негласно
вооружала хорватов и словенцев, несмотря на объявленное ООН эмбарго на
поставки оружия воюющим сторонам. Та же практика имела место позже, когда
конфликт распространился на Боснию и Герцеговину. Согласие на признание ЕС
независимости Хорватии и Словении было дано Парижем под нажимом ФРГ,
«привилегированные» отношения с которой Ф. Миттеран считал краеугольным
камнем европейской политики Франции и всего процесса строительства
объединенной Европы. Политика Великобритании в отношении югославского
кризиса характеризовалась тем, что каждый ее шаг в сторону Европы
сопровождался демонстрацией непоколебимой «англосаксонской солидарности»
с США, дополняемой историческими связями со странами Содружества.
Проанализировав деятельность Североатлантического альянса в отношении
Югославии, Совет по внешней и оборонной политике России отметил, что
413
НАТО практически осуществляла открытую поддержку сепаратизма332. Трагедия
Югославии закончилась распадом единого государства. Характеристика роли
НАТО в развале Югославии является в данном случае весьма важной по той
причине, что, во-первых, это один из наиболее свежих примеров поддержки
сепаратизма, который был доведен до своего логического завершения, и, во-
вторых, в настоящее время имеют место очевидные аналогии между действиями
альянса на Балканах и его политикой в постсоветском пространстве. По этой
причине представляется весьма обоснованным вывод авторов коллективной
монографии, посвященной балканскому кризису, о том, что «США—НАТО после
соответствующей отработки на практике принципа 'разделяй и властвуй' в
балканских странах могут (под прикрытием миротворчества) предпринять
попытки закрепления своего военного присутствия и на постсоветских
территориях....»333.
История свидетельствует, что при активном участии США были развалены
СССР и Югославия. США фактически обрушили правовую систему в Европе, провоцируя ее на долгосрочную нестабильность. Отброшены положения
Заключительного акта СБСЕ 1975 г., Итогового документа Венской встречи СБСЕ
1989 г., Парижской хартии для новой Европы 1990 г., где говорится о
территориальной целостности и о том, что европейские государства имеют право
определять свой внутренний и внешний статус без вмешательства извне.
По мнению 3. Бжезинского, на очереди стоит расчленение Российской
Федерации по меньшей мере на три региональных образования с весьма
неопределенным политическим статусом: европейскую, сибирскую и восточную
части. После окончания холодной войны геополитическое противостояние России
и США не закончилось. Как утверждал 3. Бжезинский, 414
«по некоторым центральным геостратегическим вопросам, представляющим
