являются мусульманами. В течение последнего десятилетия XX века здесь начали
особенно остро противостоять друг другу тенденции секуляризма и исламизма.
Руководство страны, стремясь дистанцироваться от наиболее радикальных форм
ислама, использует религиозный фактор во внешней политике. По утверждениям
официальных лиц Турции, в мире появился новый геополитический фактор —
общетюркский. Он состоит в том, что тюркские народы, оказывая возрастающее
влияние на международные события, постепенно объединяются на основе единых
корней — истории,
432
культуры, языка и религии. Руководство Турции считает, что на нынешнем этапе
приоритетами внешней политики его страны становятся Кавказ и Центральная
Азия.
Президент Тургут Озал объявил о возможности создания «исламского НАТО, ООН и ЕС» и объединения мусульманского мира от Балкан до Казахстана.
Министр по связям с тюркоязычными республиками бывшего СССР Турции
Абдулхалук Чей выдвинул предложение создать содружество тюркоязычных
республик. Турция — преемница великой Османской империи — может и должна
создать союзное объединение с Азербайджаном, Казахстаном, Узбекистаном, Киргизией и Туркменистаном, даже если ценой этому станет резкое усиление
турецко-российской конфронтации. Турция должна выполнить историческую
миссию старшего брата стран региона. Президент Демирель утверждал, что
Турция должна стать ведущей региональной державой, борющейся за мир, стабильность, экономическое процветание. Естественным географическим, военно-политическим и этническим препятствием на пути создания тюркского
содружества может стать Армения350.
По инициативе турецкого руководства с 1992 г. состоялось несколько
представительных совещаний тюркоязычных государств. Опираясь на тесные
связи с Азербайджаном, Турция осуществляет экономическое, политическое и
военное проникновение на Кавказ и в Центральную Азию. Усилиями турецкой
стороны была создана Организация экономического сотрудничества, куда кроме
нее вошли: Афганистан, Иран, Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан, Пакистан и Азербайджан. Использование фактора сепаратизма в
борьбе за утверждение своего влияния на Кавказе особенно проявилось во время
первой чеченской кампании. Территория Турции использовалась боевиками как
плацдарм
433
для проникновения на Северный Кавказ. Турецкие власти не препятствовали
чеченским сепаратистам вести политическую и пропагандистскую работу, отдыхать и лечиться на территории страны. Более того, имеются сведения, что
турецкие офицеры проводили разведку на Северном Кавказе, помогали боевикам
разрабатывать операции против российских войск, а в отрядах чеченских
боевиков воевали турецкие добровольцы.
Власти Турции занимали довольно лицемерную позицию. Как отмечали в
своей работе А. Малашенко и Д. Тренин, «резко критикуя действия российской
армии в Чечне, турецкое руководство нетерпимо относилось к любым
сепаратистским действиям на своей территории. Хотя между курдским
сепаратизмом и сепаратизмом чеченцев существует очевидная связь. Независимая
Чечня — пример для тех, кто выступает за независимость Курдистана, и
наоборот. Очевидна параллель между войсковой операцией на Северном Кавказе
и действиями турецкой армии в населенных курдами провинциях Восточной
Анатолии в 80— 90-х гг.»351. В целом для Турции поддержка чеченских боевиков
не была главным рычагом давления в отношении России. Можно говорить о
внешнеполитической, экономической, информационной составляющих политики
