нашей земле, отнюдь не делающее нашу жизнь лучше, могло бы вызвать довольно неприятные для них вопросы, Без Аль-Кайды CAIR выглядел бы, как… Как подразделение Аль-Кайды, я полагаю, а не как еще одна вполне законная антиамериканская организация.
Мы живем в эпоху разворачивающегося глобального джихада. Наши враги, вопреки своей репутации, проявляют чудеса новаторства. Их армия организована принципиально иначе, чем наша. Они не носят униформ. Они живут среди нас. Они без колебаний пользуются собственными детьми как щитом или в качестве средств доставки. И, тем не менее, они — армия. Ни одна армия не в состоянии продержаться без поддержки тылов. Их тылы паразитируют на наших. Никто не возражает, когда террориста-самоубийцу называют экстремистом. Но не абсурдно ли называть «умеренной» общину, без которой его «подвиг» был бы невозможен?
Для нас жизненно важно понять, что ни абсолютно реальный терроризм, ни воображаемые мусульманские экстремисты не являются нашим врагом. Нашим врагом является ислам.
Глас вопиющего в пустыне
Воинствующий религиозный фанатик-реакционер в процессе размежевания со своим домом
Недавно мне пришлось посетить
Стол справок представлял собой прилавок с тремя окошками. За прилавком находились трое государственных служащих. Одна из них сидела у своего окошка и кое-как справлялась со своими обязанностями. Двое других, дядя и тетя, пытались взломать шкафчик для хранения бумаг. Дядя выглядел, как Шварценеггер на стероидах. Тетя была похожа на воробья. Дядя пытался загнать гвоздодер в щель между дверью шкафчика и его корпусом. Тетя пыталась удержать шкафчик на месте, обнимая его для этого крепко, но без любви. Время от времени под дядиным нажимом шкафчик взлетал на воздух. Тетя взлетала вместе с ним, как мультяшный волк, падающий в пропасть в обнимку с каким-нибудь нелетающим аппаратом. После каждого полета дядя возвращал шкафчик в исходную позицию, тетя возврашалась на стартовую площадку своим ходом, и очередь получала возможность посмотреть всю сцену сначала.
Я — женщина грубая и нетерпеливая. Как только я оказалась на расстоянии, с которого можно было докричаться до справочного стола, я посоветовала дяде разломать шкафчик к чертовой матери, если ему было так важно добраться до его содержимого.
Дядя задумчиво ответил в том смысле, что он состоит на службе у государства, в то время как шкафчик являлся государственной собственностью, и если каждый государственный служащий сломает по одному государственному шкафчику, то у государства не останется шкафчиков даже для…
Тут он нажал покрепче, я шкафчик наконец развалился. Тетя тут же занялась поисками чего-то в его обломках.
— Ну? — немного повременив, спросил дядя.
— Нету, — виновато ответила тетя.
— А вы у Летиши в кабинете смотрели? — не отходя от кассы, спросила третья госслужащая.
Тетя безмолвно удалилась, по-видимому в направлении кабинета Летиши, а дядя, самокритично сказав «Ёлки-палки!», устроился у своего окошка и начал работать с посетителями.
По самым грубым подсчетам, человек двести потеряли минимум по полчаса каждый, глядя, как двое госслужащих медленно замучили до смерти пустой госшкафчик. Это — 100 человеко-часов, выброшенных правительством на помойку. Но народ, не считая, конечно, меня, безмолвствовал и, следовательно, все шло в пределах допустимого. Большинство присутствующих при этом даже не подозревали, что ГАИ является примером того, что происходит на всех без исключения уровнях нашего гигантского правительственного аппарата.
Вы, наверное, думаете, что ЦРУ, ФБР, Департамент Обороны, Госдепартамент, Пентагон и Белый дом работают по-другому. Но если спросить у вас, на каких фактах основано ваше доверие к правительству, вам нечего будет ответить. Конечно, при каждом президенте, конгрессмене и сенаторе, при всех секретарях, председателях и директорах трудится штат высококвалифицированных профессионалов, благодаря усилиям которых те, кому надлежит вести нас к новым победам верят, что то, к чему они нас привели и вправду является победой. Но все это — не более, чем фасад, за которым скрываются мириады пустых ящиков для бумаг, ключи к которым давным давно потеряны, как была потеряна возможность выставить из страны Мохаммеда Атту до того, как под его руководством был разрушен Торговый центр, или обезвредить Осаму бин Ладена до того, как он стал героем мусульман всего мира. И ни одна уважающая себя государственная контора никогда не позволила бы взламывать свои заведомо пустые шкафы. Слава невоспетым героям американского ГАИ!
Обратите внимание, что мое презрение к правительству не имеет ни малейшего отношения к политике. Я не критикую ни республиканцев, ни демократов. Да и за что их критиковать? Когда демократы обвиняли президента Буша в том, что он устроил ураган Катрина, чтобы увеличить прибыли Халлибертона, республиканцы отвечали, что ураган произошел сам по себе, а Белый дом никакой предварительной информации о нем не имел. Такова бездонная глубина американской политической мысли в начале XXI века. На сей раз я решила поверить республиканцам, поскольку отсутствие знаний о чем бы то ни было — это единственное, чего можно ожидать от кретинов, потерявших ключи к полутора миллиардам пустых шкафов. Но может ли разумный человек на основании этих дебатов выбрать, за кого голосовать? Не думаю. Конечно, республиканцы пока не пытаются пришить Хиллари Клинтон организацию стихийного бедствия, но я подозреваю, что это изменится, как только она въедет в Белый дом.
Изощренные знатоки прикладной математики обнаружили, что доля населения Нового Орлеана по отношению к населению Америки совпадает с пропорцией числа изгнанных из Газы евреев к населению Израиля. Отсюда был сделан вывод, что Катрина была Божьим наказанием за Газу. Не верьте. Бог не стал разрушать Ур за грехи Содома и Гоморры. Как всякий разумный бог сделал бы на Его месте, Он разрушил Содом и Гоморру. Будучи официально зарегистрированной республиканкой, я придерживаюсь генеральной линии партии, объявившей ураган природным явлением. Это, как Вы понимаете, отнюдь не означает, что Бог не может использовать природные явления в качестве воспитательных мер. И если прошлогоднее цунами было послано Богом в наказание нашим врагам-мусульманам, то недавний ураган вполне может быть наказанием за наши попытки облегчить участь наказанных. Поразмыслите об этом, когда наше правительство в очередной раз вручит нашим заклятым врагам еще несколько миллиардов долларов.
Поразмыслите, например, о двух миллиардах долларах, которые мы ежегодно, начиная с 1973 года, платим Египту, чтобы он не воевал с Израилем в открытую. За это Египет воюет с Израилем подло, по- арабски, чужими руками, но все при этом знают, что воюет. Если бы Джимми Картер, вместо того, чтобы умасливать Египет, разрушил бы его дотла и навечно, то Египет и в этом случае не воевал бы против Израиля открыто, причем куда более искренне и гораздо дешевле для нас с вами.
Но мы, само собой, таких вещей не делаем. Мы — гуманный народ. Вместо того, чтобы бить врагов, мы платим им взятки, чтобы они притворялись нашими союзниками. При этом и платить и притворяться почему-то приходится нам одним. Помните время, когда мы притворялись, что Саддам Хуссейн — наш друг. Недалек день, когда мы станем притворяться, что Иран и Сирия — наши друзья и оплот мира и демократии на Ближнем Востоке. А там и до Кубы с Северной Кореей недалеко. Вы никогда не считали, сколько денег США подарили террористической организации, известной под названием «палестинский народ»? Эти подарки делались регулярно, как до войны с терроризмом, так и в самом ее разгаре. Конечно, финансирование терроризма проходит по графе гуманитарной помощи, но каждая копейка этой помощи так или иначе финансирует убийство евреев. Следуя примеру Европы, наше правительство надеется задобрить террористов, чтобы они ограничились уничтожением Израиля, а нас не трогали. Ни в Европе, ни здесь это не сработает. Но скажите, кто финансирует терроризм щедрее, чем наше собственное правительство?
Как может подтвердить каждый житель Нового Орлеана, гуманитарные жесты американского правительства по отношению к собственному народу такой безудержной щедростью не отличаются. Не будучи экспертом по бомбам, я подозреваю, что результат взрыва «грязной бомбы» будет в чем-то похож на то, что произошло в Новом Орлеане. Для тех, кто знает о бомбах еще меньше, чем я, объясню, что «грязная
