энергичное лицо, встретил курсантов радушно и изъявил желание сам показать им завод и новые мастерские. «Это Мосин – известный изобретатель» – сказал кто-то из курсантов. Федоров насторожился. Он многое знал о Мосине, и ему хотелось поближе познакомиться с ним. Мосин показался человеком замкнутым или чем-то озабоченным. Идя по заводу, он говорил очень мало, предоставив давать пояснения своему помощнику Залюбовскому. Но когда офицеры вошли в просторное помещение лекальной мастерской, Мосин преобразился и сам взялся объяснять ее устройство. Лекальная мастерская была его детищем, созданная на базе особого инструментального отдела, переведенного сюда из Петербурга. Это было крайне необходимо, так как заводы работали на перевооружение армии. Мосин познакомил офицеров с новейшими приборами.
– Эта мастерская, – говорил он, – первый шаг к созданию отечественных заводов по изготовлению точнейших инструментов и станков, которые так необходимы развивающейся военной промышленности.
Владимир не спускал глаз со станков и старался запомнить каждое слово, сказанное Мосиным. Ведь Мосин был знаменитым конструктором, выдающимся специалистом по стрелковому оружию.
Через завод они вышли на стрельбище, где испытывались мосинские винтовки.
Мосин приказал разобрать несколько винтовок, однородные части от них перемешать и собрать винтовки из перемешанных частей.
– Не угодно ли вам самим пострелять? – предложил Мосин, когда винтовки были собраны.
Офицеры охотно согласились.
Владимир, сделав несколько выстрелов, внимательно осмотрел винтовку и проверил заряжание: действует отлично.
– Здесь мы проверяем взаимозаменяемость частей винтовок, сделанных в Сестрорецке, Туле и Ижевске. Результаты вы сами изволите видеть. Сейчас были смешаны однородные части, изготовленные на разных заводах. Взаимозаменяемость частей достигнута благодаря применению при изготовлении их единых калибров… Сейчас мы стремимся достичь взаимозаменяемости самых точных деталей, особенно боевой личинки.
Перед Владимиром и его товарищами была поставлена задача: написать, как организовано на заводе производство винтовок, и сделать подробное описание изготовления той или иной детали, начиная от штамповки, затем последовательно всех операций ее обработки с характеристикой станков, приспособлений и инструментов, применяемых для этого.
Изучая производство, офицеры пробыли на заводе больше месяца, познакомились не только с мастерами, но и с рядовыми рабочими. Владимир долго осматривал различные станки, изучал процессы работы, интересовался технологией производства, конструктивными особенностями винтовки, людьми, которые производят это замечательное оружие.
Оказалось, что, помимо налаживания производства своей винтовки, Мосин осуществил коренную реконструкцию завода.
Он произвел полное переустройство старых гидротехнических сооружений, заменил их более современными водяными турбинами, дающими дешевую энергию. Благодаря его усилиям в мастерских вместо газовых рожков засветило электричество.
Мосин не жалел сил на то, чтобы старое оборудование заменить более совершенным и дать возможность заводу выполнять заказы артиллерийского ведомства. Это было крайне необходимо, чтобы избавить большой по тому времени коллектив рабочих от неминуемой безработицы, которая должна была возникнуть сразу же после выполнения заказов по перевооружению. Рабочие не могли не замечать этих усилий и забот Мосина. Они называли его своим отцом и спасителем от разорения и голода.
Изучение оружейного дела на Сестрорецком заводе под руководством Мосина еще больше укрепило в Федорове любовь к оружию.
2
В 1900 году Владимир Федоров, окончив академию, получил назначение в артиллерийский комитет, где вскоре и был определен на должность докладчика в оружейном отделе.
Штабс-капитану Владимиру Федорову пришлось присутствовать, а впоследствии и докладывать на заседаниях, где собирались маститые члены комитета, генералы и полковники. Первое время он смущался, но постепенно привык и сделался незаменимым докладчиком.
Мосин был одним из членов артиллерийского комитета, и Владимир мог часто видеть его на заседаниях. К этому скромному человеку, одаренному недюжинным талантом и обладавшему большими знаниями в оружейном деле, Владимир питал большую симпатию. На заседаниях Мосин был молчалив, редко высказывался в прениях, но, судя по вопросам, которые он задавал докладчикам, живо интересовался обсуждаемыми делами. Особенно интересовали Мосина сведения о применении его винтовок в боевой обстановке.
Владимир не мог не заметить, что отношения Мосина с руководителями и многими членами артиллерийского комитета были очень натянуты. На заседаниях и при встречах Мосин был с ними почтителен, но чрезвычайно сдержан. Вспоминая, какой радушный прием оказал Мосин в Сестрорецке им, молодым офицерам-практикантам, Владимир предполагал, что в отношениях Мосина с начальством таятся глубокие расхождения. Ему хотелось узнать причину этих расхождений, ту тайну, что Мосин таил в глубине души.
Как-то после заседания комитета, которое кончилось очень поздно, Владимир вышел на улицу одним из последних. Ночь была темная, с моросящим осенним дождем. Ослепленный светом фонаря, он остановился и стал всматриваться в темноту. Вдруг за его спиной раздался мягкий знакомый голос:
– Штабс-капитан Федоров, вам куда?
Владимир всмотрелся и узнал сидящего в коляске Мосина.
– Садитесь, я вас подвезу, – предложил Мосин.
Владимир поблагодарил и сел рядам с конструктором.
Дорогой разговор зашел об автоматическом оружии, которое в то время начинало появляться то в одной, то в другой стране. Мосин неодобрительно отозвался о винтовках, заявив, что на этом поприще предстоит еще огромная работа, и похвалил автоматические пистолеты, сказав, что это – оружие
