Залюбковский, узнав об этом, вскипел и немедленно откомандировал Дегтярева в Ораниенбаум, где требовался опытный мастер на оружейном полигоне…
Проработав несколько месяцев в Ораниенбауме, Дегтярев снова вернулся в Сестрорецк. К тому времени прибыл из Тулы дедовский токарный станок. Дегтярев обрадовался ему, как старому другу. Теперь он мог не зависеть от строптивого генерала.
Перетащив с завода запасенные материалы домой, он отладил станок и начал изготовление деталей для своего карабина.
Заниматься карабином ему удавалось лишь в вечерние часы, после работы на заводе. Легко себе представить, какова была продуктивность этой работы, если на заводе приходилось выстаивать у станка 11 -12 часов. Но влечение к изобретательству было так велико, что оно побеждало усталость, давало силы для творчества.
Возвращаясь с завода, Дегтярев иногда работал до полуночи дома. Станок стоял в кухне, но скрежет его легко проникал сквозь тонкие переборки. Вера Васильевна, спрыгнув с кровати, тихонько приходила и начинала выговаривать мужу:
– Ты что же это, Василий, в могилу хочешь себя вогнать? Ни к себе, ни ко мне у тебя жалости нет. А что будет, если замучишь себя, ведь четверо у нас, кто их кормить, одевать будет?..
– Ничего, ничего я сейчас лягу, – старался успокоить ее Василий. – Ты иди, ведь босая стоишь, а я вот только соберу инструмент и приду.
– Не бойся, не убежит твой инструмент… А пока не ляжешь, я не уйду.
Василий молча прятал детали и шел спать. А чуть свет – уже бежал на работу.
От вечерней работы, от недосыпания он ослаб, похудел, но глаза его горели веселым огнем. Дела с карабином шли успешно.
Новенький, замотанный в масляные тряпицы, карабин ждал случая, чтоб его вынесли на стрельбище и опробовали.
С этой целью Дегтярев и отправился в Ораниенбаум. Он надеялся увидеть Филатова, расспросить о Федорове и испросить разрешение испробовать карабин в стрельбе.
Когда доложили о Дегтяреве, из кабинета Филатова послышался зычный, знакомый голос:
– Давай его сюда как можно быстрей.
Дегтярев вошел, по-военному щелкнул каблуками: ведь Филатов был теперь генералом и начальником офицерской школы.
– А ты, брат, Дегтярев, легок на помине. Садись.
Василий, не понимая, зачем его вспоминали, насторожился.
– Удалось, братец ты мой, получить разрешение доделать винтовки Федорова и вооружить ими специально сформированную часть – первую команду русских автоматчиков. Видишь, какие дела?
– Очень рад.
– Ну, коли рад, так берись за работу. Тебе будут даны в помощь все наши слесари.
Дегтярев немедля согласился и переехал в Ораниенбаум. Поселился он в заброшенной сторожке ветхого поместья, принадлежавшего одному отставному генералу, и немедленно занялся доделкой винтовок, которые к тому времени были привезены из Сестрорецка.
Филатов ежедневно приходил в мастерскую, осматривал работу, спрашивал, нужна ли какая помощь, торопил.
Дегтярев, попав в мастерскую, где он впервые познакомился с автоматическим оружием, где по- прежнему работал мастер Елин, почувствовал себя так, как будто вернулся в родной дом. Слесари-солдаты, узнав, что он сам когда-то отбывал здесь службу, приняли его как своего. Работа пошла дружно, весело.
К лету 1916 года было доделано, собрано, отлажено и испытано на стрельбище 60 винтовок.
– Маловато, – .сказал Филатов, осмотрев винтовки. – Роту никак не вооружить… Ну, не беда, вооружим команду. Вам, молодцы, спасибо – работали лихо, а тебе, Дегтярев, особое!
– Рад стараться, ваше превосходительство.
– Ну-ну, молодец… Да ты знаешь новость?
– Никак нет.
– Федоров приехал, вчера виделись в Питере, привет тебе передавал, завтра будет здесь.
– Покорно благодарю, – сказал Дегтярев, обрадованный этим известием.
На другой день друзья встретились в мастерской.
– Ну, Василий, тут нам поговорить не дадут: шум, трескотня выстрелов, пойдем-ка куда-нибудь, хоть в лес, разговор будет большой.
Они нашли приют на взгорье под старым дубом.
В одну сторону от них тянулся старинный парк, по другую лежал небольшой городок, ставший колыбелью русского автоматического оружия, а за ним, в мутной дали, поблескивало море.
Федоров рассказал Дегтяреву о том страшном положении, в каком оказалась русская армия в первые месяцы войны из-за нехватки оружия. Через каких-нибудь полгода войны на фронте многие дивизии из-за нехватки винтовок находились в резерве и не могли принять участие в боях.
– А между тем, – рассказывал Федоров, – я видел колоссальные запасы военного снаряжения, сконцентрированные на Западном фронте, половину которого союзники могли бы переуступить России.
