Дегтярева его назвали ДШК (Дегтярев – Шпагин – крупнокалиберный).
28
Успех крупнокалиберного пулемета окончательно убедил Шпагина в том, что настало время заняться самостоятельной творческой работой.
Грозные события на Западе – наступление германского фашизма на Европу – томили сердце тревожными предчувствиями. Война с фашистской Германией казалась неизбежной; и Шпагин готов был все свои силы посвятить созданию для Родины нового, грозного оружия.
Но какое оружие более всего требовалось сейчас, на что следовало направить творческую мысль – он представлял себе недостаточно ясно. Ответ на этот вопрос могли дать лишь очень прозорливые специалисты, тщательно изучающие опыт последних войн и развитие боевой техники: «Жаль, что нет сейчас с нами Владимира Григорьевича Федорова, – подумал Шпагин. – Вот кто помог бы мне мудрым советом… А что, если поехать к нему, ведь Москва не так уж далеко? Честное слово, это было бы здорово!»
Шпагин не любил задуманное дело откладывать в долгий ящик. В первую же субботу ночью он выехал в Москву.
Двухэтажный кирпичный домик типа коттеджа утопал в зелени небольшого тихого переулка. Шпагин с трепетом постучал в застекленную дверь веранды. «Восемь лет не виделись, узнает ли?» Он чувствовал смущение и неловкость. Ведь Федоров теперь был профессор. Встречались же они в то время, когда Шпагин был не конструктором, а простым слесарем…
Но вот на веранду вышел сам Федоров и, узнав Шпагина, поспешил к двери.
– Георгий Семенович, какими судьбами? Рад, очень рад! – воскликнул он и крепко обнял взволнованного Шпагина.
За восемь лет Федоров почти не изменился. Такой же крепкий, подтянутый, только усы слегка поседели.
Через несколько минут они уже сидели в кабинете, заставленном книгами, с открытым окном в благоухающий сад. Рассказав о Дегтяреве, о совместной работе с ним над крупнокалиберным, о похвале Наркома обороны, Шпагин вдруг замолчал, почувствовал неловкость.
– Что это с вами, Георгий Семенович? – встревожился Федоров.
– Да так… – смущенно начал Шпагин. – Можете подумать, что хвастаться приехал. А ведь я, в общем- то, только помог Дегтяреву… а сам ничего особенного не сделал.
– Полно, Георгий Семенович. Вы еще молодой человек, у вас все впереди.
– Да, молодой… Вон Симонов всего на три года старше, а уж его на завод отозвали – изобрел автоматическую винтовку.
– Да, Сергей Гаврилович молодец! Его изобретение очень талантливо. Но и в вас я верю, Георгий Семенович. Ваши успехи говорят о многом… А скажите, не тянет ли вас на разработку какого-нибудь нового типа вооружения?
– Как не тянет, Владимир Григорьевич. Другой раз ночи напролет думаю… И чувствую, мог бы кое-что сделать, да не знаю, на что нацелиться… Дегтяреву было легче – вы всегда его направляли…
– А помните, Георгий Семенович, с чего вы начинали свои первые шаги в мастерской?
– Как же, с вашего автомата.
– Вот именно. Я тоже это хорошо помню. А знаете, между прочим, проблема автомата у нас еще не решена. Мне думается, что этому оружию принадлежит большое будущее. Оно, очевидно, станет исключительно важной силой в грядущей войне, если ее не удастся избежать… Это подтверждается многими примерами недавней военной истории.
– Расскажите, Владимир Григорьевич. Это очень интересно.
– Вы ведь, наверное, знаете, что я занимаюсь автоматикой давно, больше тридцати лет. Написал много трудов и работал практически.
– Как же, ваша книга «Автоматическое оружие» была первым моим учебником. Я и сейчас с ней не расстаюсь.
– А вы, наверное, не знаете, что еще в то время, когда создавалась эта книга, в Ораниенбауме велись опыты по разработке нового оружия – автомата.
– Как же, я хорошо знаком с вашим автоматом образца шестнадцатого года.
– Нет, то было лет на десять раньше. Тогда предпринимались попытки сделать автомат под пистолетный патрон.
– Об этом я не слыхал.
– Так вот, в те годы, когда мы с Дегтяревым работали в Ораниенбауме над автоматической винтовкой, по приказанию начальника полигона полковника Филатова была сделана попытка создать автомат под пистолетный патрон. Правда, это были лишь пробные опыты, но они очень примечательны.
– Что же это были за опыты?
– В мастерской полигона переделали спусковые механизмы пистолетов Маузера и Борхардта Люгера для непрерывной стрельбы. Пистолеты работали безотказно, но кучность боя оказалась никуда не годной. Пистолеты были очень легки и при непрерывной стрельбе сильно подбрасывались в руках. Пули разлетались под большими углами.
– И что же из этого вышло? – спросил Шпагин.
– Опыты пришлось прекратить. Но важно то, что попытка создания автомата ближнего боя предпринималась нашими оружейниками более тридцати лет назад. Мы были пионерами в этом деле, и мы должны продолжать, настойчиво продолжать поиски наиболее совершенного типа этого оружия.
