Да, сейчас сидит бледная и трясется от пережитого, но как бы я себя чувствовал, если бы, скажем, кто-то, кто мог бы меня убить, слегка промахнулся бы? Наверное, залез бы в самые темные кусты и там дрожал, моля всех на свете отправить меня обратно в ад.
Уже под утро, успокоившись, Альена слегка отстранилась от меня.
— А что мне теперь будет? — спросила она. — Я же нарушила Закон. Меня прогонят из ангелов?
Я расхохотался.
— Тебя? Не смеши. Если тебя прогонят из ангелов, тогда я не знаю, кто там у вас соответствует стандарту. Совсем святые. Все в белом и пылают постоянно.
Альена криво улыбнулась.
— Я ведь серьезно.
— Я тоже. Кто тебя прогонит? Разве ты виновата, что этот остолоп стрелял сквозь тебя? Ну неудачно ты стояла, что тут поделать? А мой долг был спасти некоего ангела, который неудачно стоял. А уж тот остолоп сам в меня начал палить. — Я потер лоб, который все еще побаливал. — Его вина, что из всех находящихся в комнате он выбрал меня в качестве мишени. Где тут нарушение Закона?
— Эзергиль, ты мелкий, нудный хитрец.
— Хитрец да, а почему мелкий и нудный?
Ответа на этот вопрос я так и не получил, ибо как раз в этот момент дверь в кабинете распахнулась, и на пороге появился долгожданный Свиридов Валерий Федорович. Он хотел что-то сказать, но, увидев спящего ребенка, тут же замолчал и знаком попросил всех выйти, чтобы не разбудить. Все мужчины молча вышли в коридор. Однако здесь для разговора место было явно неподходящее, и майор просто вывел всех во двор отделения через служебный вход. Отойдя чуть в сторонку, он вопросительно посмотрел на собравшихся.
— Мне все-таки хотелось бы знать, что здесь происходит?
— Я сам бы хотел знать, — буркнул Михаил Леонидович. — Алеша мне что-то говорил про то, что хочет познакомить меня с ангелом.
— Интересно, а с чертом он не хотел нас познакомить? — несколько раздраженно отозвался майор. Его понять было можно. Человек всю ночь на ногах. Даже не отдыхал. А тут… Однако терпеть такого отношения к чертям я не собирался.
— Чем это вам черти не нравятся? — воинственно поинтересовался я, выходя у него из-за спины.
Майор едва не подпрыгнул. Резко обернулся ко мне. Его глаза расширились.
— Ты… Это ты там был в помещении! — Он не спрашивал. Утверждал. На понт, что ли, брал?
— Ну я, — кивнул я. — И что?
— Но в тебя же попали! Стреляли и попали! В голову! Я сам видел.
Я машинально потер лоб. Да уж, попали так попали. Спорить трудно.
— Ага. Прямо в голову, — подтвердила Альена, тоже появляясь на сцене, э-э-э… точнее, на площадке. — Все мозги перетрясло, если, конечно, они там есть.
Я искоса взглянул на нее и усмехнулся. Раз шутит, значит, все нормально. Только вот объект для шутки, на мой взгляд, выбран не слишком удачно.
— А ты кто такая? — хмуро поинтересовался майор.
— Ангел, — выдохнул Григорий Иванович, завороженно глядя на нее. Ну вот, всегда так. И за что им такой почет? Ангелам, я имею в виду. И ведь никто не испытывает ничего подобного к чертям. Если кто к нам и обращается, так для того, чтобы сделать какую-нибудь гадость. Можно подумать, мы можем их делать лучше людей.
На него одновременно посмотрели все, находящиеся здесь. Причем взгляды в основном сочувственные. Некоторые прямо-таки красноречиво предлагали вызвать врачей. Я вздохнул. Так и знал, что никто ничего не поймет. Даже будучи свидетелями чуда, люди все равно пройдут мимо, найдя какое- нибудь логичное с их точки зрения объяснение. А кто и объяснениями затруднять себя не будет. Альена, похоже, тоже пришла к такому же выводу и несколько печально оглядела всех.
— Да, — признала она. — Сейчас людям очень недостает веры. Даже не в Бога, а просто веры. Веры в лучшее, во что-то доброе. Каждый живет своей маленькой жизнью, не желая больше вникать ни во что, если это не вызвано какой-нибудь служебной надобностью.
Альена взглянула на майора Свиридова.
— Или же выполняя последнюю просьбу погибшего друга. — Взгляд в сторону Михаила Леонидовича. Тот начал было что-то говорить в оправдание, но Альена подняла руку, останавливая его. — Я знаю, что вы и без просьбы отправились бы спасать мальчика. Но делали бы вы это с таким же жаром? Не мне ответьте, себе.
Михаил Леонидович опустил взгляд.
— Теперь да, — хмуро буркнул он.
— Теперь да, — согласно кивнула Альена. — А ваши друзья? Они шли выручать ребенка или привычно шли за вами? Как за бывшим командиром, другом? — Альена посмотрела на Владимира и Семена. Те промолчали. Но молчание было весьма красноречивым.
— Я верил, — вмешался Григорий Иванович.
Альена подошла к нему. Положила руку ему на плечо и взглянула в глаза.
— Я знаю. Вы единственный, кто понимал, что на кону стояла не просто жизнь мальчика. Вы и отец Федор. Он был настоящим человеком. И он смог научить этому Алешу. Он прожил на Земле меньше, чем мог бы, но он сделал важное дело. Он многим людям подарил Надежду. Многих научил Вере.
Я стоял чуть в стороне в роли безучастного зрителя и наблюдал за всем происходящим. Как-то так получилось, что обо мне все забыли. В принципе меня все это устраивало. Когда дело сделано, чертям полагается отступить в тень. На свету остаются ангелы. Что ж, се ля ви, как говорят люди.
Однако тут я почувствовал взгляд Григория Ивановича. Через мгновение на меня смотрели все. Хм, только-только рассуждал на тему, что хорошо бы остаться в тени и вот.
— А какая его роль? — поинтересовался Григорий Иванович. — Ведь если он…
— Да, он черт, — совершенно спокойно признала Альена. — А его роль… она такая же, как и у меня. Мы одно целое. Свет и тень, Инь и Янь. Мы делаем одно дело, но его задача гораздо сложнее моей.
— Но… Если он…
— Да вы что, всерьез верите тому, что говорят эти дети?!! — взорвался майор.
На него задумчиво посмотрел Михаил Леонидович. Его друзья — Владимир и Семен — смотрели на своего командира.
— Вы употребили слово «Вера», вы заметили? — поинтересовалась Альена. — Все опять свелось к Вере. Майор, ваше дело во что верить вам. Мы не навязываемся.
— А вы докажите! Если ты ангел, то докажи!
— А что вы сочтете достаточным доказательством? — Альена, склонив голову набок, изучающе оглядела майора милиции. — Ответьте мне. Что?
Майор открыл рот. Закрыл. Задумался.
— У вас нет веры. А без нее какие доказательства вам нужны? Нет, Валера, вам придется верить или не верить самому.
— Валера?
— Я старше вас. Гораздо старше. Так что имею право вас так называть.
— Опять все на веру?
— Ваше дело. Мы просто посчитали, что вы имеете право знать про нас. Все вы. И мы хотели поблагодарить вас.
— Какая ерунда, — буркнул майор.
— Мы напомним вам эти слова, — вышел я вперед. — Лет через сорок. Хватит ли у вас духу повторить эти слова Там? — Я неопределенно махнул рукой. — А сейчас прощайте. Мы свою работу сделали. Надеюсь, что вы сделаете свою и этот Павел Константинович больше не будет портить жизнь людям.
— Не будет, — хмуро пообещал майор. — Больше он никому не будет портить жизнь. Но мне бы хотелось задать вам несколько вопросов, ребятки. Мне кажется, вы слишком осведомлены в этом деле.
