— Не стоит пинать поверженного противника, — остановил купца князь.
Тот снова кивнул и вдруг резко поднял голову.
— Я получил ваши процедуры формирования парламента… Разумно, что вы доверили сформулировать правила делегирования самим сословиям.
— Рад, что вы одобряете, — чуть улыбнулся Володя.
— Вы действительно поступили очень разумно, ваше сиятельство. Вы выделили три группы: благородные, купеческие гильдии, чьи конторы зарегистрированы на территории герцогства, и городские цеха… Я, признаться, думал, что разделение будет по сословиям.
— Разделить по роду деятельности я счел более подходящим решением. Благородные — воины, купцы — деньги, городские цеха — товары. Сами города в парламенте представлены не будут, пусть выдвигают своих людей через цеховых представителей, либо через те купеческие гильдии, которые зарегистрированы в них.
— Могу я поинтересоваться причиной такого подхода?
— Пора всем привыкать, что город — не какая-то отдельная единица, а входит в герцогство. Количество представителей в парламенте от каждой группы будет одинаковым, и выдвигается по одному кандидату от каждого баронства. Таким образом, общее число парламентариев составит сто двадцать человек.
— И каждый благородный обладает в нем правом полутора голосов?
— Верно. Благородные — опора герцога, полагаю эту привилегию для них справедливой.
Осторн заерзал, но что-либо сказать так и не решился. Рутерн прикрыл глаза, о чем-то задумавшись, открыл.
— А какова истинная причина этого решения, ваше сиятельство?
— О… а почему ты, уважаемый, не веришь в то, что я сказал?
— По тому, что я успел узнать о вас, вы, милорд, не производите впечатление человека, который считает благородных своей опорой.
— Тем не менее именно у них сила, и они играют важную роль.
— И тем не менее, милорд?
Теперь настала очередь Володи задуматься.
— Хорошо, — решил он. — Скажу откровенно, но в ответ потребую откровенность от тебя. В данном случае я не хочу чрезмерного возвышения купцов.
— Откровенно, — немного даже растерянно отозвался Рутерн. Кажется, весь его план беседы, который он успел составить, разрушился, и теперь ему пришлось перестраиваться на ходу. — У меня сложилось впечатление, что вы благоволите нам.
— До определенного предела. Честно говоря, вас я опасаюсь больше, чем благородных. В деньгах больше силы. Но дело не в этом. Деньги, они легко уходят и легко приходят. Я же хочу, чтобы они оставались в герцогстве и работали. В парламенте будут три группы, одна из которых в силу большего количества голосов победит любую другую. Понимаешь, к чему я?
— Вы, милорд, хотите, чтобы мы действовали с цеховыми сообща?
— Верно. У них мастерские, но им нужны деньги У вас деньги, которые вы можете им дать. Чтобы протолкнуть закон, выгодный вам, вы вынуждены будете искать компромисс с цеховыми. Они, в свою очередь, с вами. Интересы у вас с цеховыми более общие, чем у вас с благородными или у цеховых с благородными. По отдельности вы ничего сделать не сможете, и вам придется искать точки соприкосновения.
Это была «домашняя заготовка», все-таки эксперты на Базе были великолепные и сумели просчитать многие ситуации, выдав свои рекомендации. В частности, разделение парламента не по сословиям, как было в нашем мире, а по роду занятий людей обсуждалось на одной из стратегических игр, которые любили устраивать психологи Базы, когда в разных ситуациях надо было добиться определенной цели. Как правило, там все психологи и стратеги играли против Володи, потом совместно разбирали ситуации, выискивая наилучшие пути. Вот и пригодилась одна из таких разработок. И вроде бы приличия соблюдены — благородные выделены в отдельную категорию и по социальному статусу, и по роду занятий, и остальные поставлены в ситуацию, когда они просто вынуждены будут договариваться и искать встречи друг с другом, если хотят чего-то добиться.
— Хм… — Рутерн удивленно посмотрел на князя. — Скажите… это ваша изначальная задумка?
— Честно? Не моя. Это мне подсказал один умный человек с моей родины, а потом мы уже совместно развили идею. Тогда это была всего лишь игра, но пригодилось. Как видишь, я с тобой честен до конца. Готов последовать моему примеру?
— Это очень интересный вызов, ваше сиятельство- Готов.
— Готов поделиться со мной теми законами, которые вы намерены провести в будущем парламенте? Не просто так ты этим заинтересовался? Благодаря твоим связям практически все города герцогства уже прислали своих парламентеров. Ты помог избежать большой крови.
— За это я рассчитываю на награду…
— Я готов обсуждать… и торговаться…
Дальше пошла выматывающая игра в недомолвки и невысказанные просьбы. Причем каждому было ясно, чего хочет оппонент, и надо было не напрямую дать понять, что это немного не то, что ожидалось другой стороной. Разумеется, каждый хотел получить максимум, но пока победа не определена, ни тот ни другой не рисковали высказывать свои пожелания напрямую. Володе нужен был этот союзник — негласный председатель купеческих гильдий королевства, а тому нужен был князь — ибо только он из всей правящей знати готов был выслушивать пожелания купцов и идти им навстречу. Теперь надо было определить, насколько далеко он готов зайти в своих уступках — этим Рутерн и занимался, прощупывая почву. Сначала он рассчитывал быстро разобраться с неопытным мальчишкой, но… что-то было не так. Его поведение укладывалось в рамки, и казалось, князя легко можно обмануть, но вдруг в важных вопросах он резко менял поведение, а в его решениях угадывался чей-то очень мощный и опытный ум. И сейчас купец пытался вспомнить окружение князя и понять, кто же это такой. Мысль о разных стратегических играх где-то далеко, с участием опытнейших специалистов в разных областях, в голову ему даже не приходила. Володя часто вынужден был действовать еще по тем шаблонам, порой слабо понимая расставленные собеседником ловушки — не хватало опыта, потому оставалось только верить в таланты аналитиков.
— Вы говорили, что вам нужны деньги… — Рутерн, похоже, пришел к какому-то выводу и теперь решил взять тайм-аут и обдумать новую ситуацию. — Я принес первый взнос, собранный купцами, — безвозмездный дар. Для вашего скорейшего утверждения в законном статусе.
Володя и Рутерн одновременно хмыкнули, понимая цену «безвозмездности» этого дара.
— Передавай им от меня благодарность, — чуть кивнул Володя.
— Всенепременно, ваше сиятельство. Будут какие-то еще пожелания?
— Если можно… — Володя выдвинул ящик стола и вытащил бумаги. — Это долговые королевские векселя. То, что выделил мне его величество. Не люблю оставаться должен, тем более королю.
— Я понял. Перешлю ваши долговые расписки в столицу, и там их оплатят.
— Благодарю.
Рутерн поднялся, за ним поспешно вскочил и Осторн.
— Милорд, если позволите, я хотел бы повидаться с доч… — Купец осекся, потом вздохнул и закончил: — С маркизой.
— Конечно, тебя проводят…
Когда оба купца вышли, Володя устало провел рукой по лбу, потом пощупал рубашку… хмыкнул.
— Винкор…
Секретарь, вошедший в кабинет сразу после ухода купцов, посмотрел на него:
— Да, ваше сиятельство?
— Попроси служанку принести мне чистую одежду сюда… Вся рубашка мокрая… Этот разговор вымотал больше, чем любое сражение — хоть выжимай…
— Передам. Еще распоряжения будут?
— Будут. Заведи наконец себе помощника — вижу ведь, что не успеваешь везде, а дальше твои обязанности будут только расти.
