до такого додумался. Сердился ли на него Володя? Скорее нет. За что? Раймонд честно делал свою работу. Странное чувство. Попытался отыскать в свите Игранда, но не нашел. В лицо он его не знал — только описание, но и так все ясно, ведь Игранд его ровесник, а тут нет никого младше двадцати.
Володя покосился на герцога с графом, затеявшим очередной спор на тему судьбы мятежников, вздохнул и шагнул к свите герцога Нарского. Все недоуменно посмотрели на него. Один из солдат неуверенно коснулся рукояти меча, но, заметив, что этот странный мальчишка не пытается напасть, а просто идет к ним, оглянулся на командира. Но тот тоже растерялся. Герцог с графом прекратили спорить.
Князь остановился рядом с Раймондом.
— Давно не виделись, тир. И опять обстоятельства не очень благоприятны для тебя.
Раймонд на миг замер.
— Вольдемар, я… поверь, я не имею никакого отношения к тому, что случилось с твоим парламентером. Я был далеко и узнал обо всем, только когда вернулся… Мальчишке захотелось показать свою власть и силу…
Володя удивленно посмотрел на него:
— Раймонд, остановись. Если бы я хоть на миг поверил, что ты приложил к этому руку, то не стал бы подходить к тебе. Я знаю, что произошло.
— Да?
— От вас было много перебежчиков…
— А ты умеешь добывать от них информацию, — Раймонд вздохнул. — Так и не удалось мне старого герцога убедить отнестись к тебе серьезно. А что там за дела в замке графа Иртинского? — Раймонд смотрел в этот момент не на князя, а почему-то на герцога.
Володя отвернулся. Потом не выдержал и высказал все, что думает об этом графе и где предпочел бы его видеть. Долго сдерживался, а тут просто душу отвел. Раймонд выслушал спокойно, только под конец пламенной речи рассмеялся.
— Вспоминая, как ты носился с графиней Лурдской и ее дочерью… кстати, ее муж здесь, в лагере… я не очень поверил тем слухам.
Дальше вести разговор стало не просто невежливо, а уже верхом хамства, потому Володя развернулся и подошел к герцогу Нарскому.
— Как я понимаю, вся проблема состоит в том, что вы не хотите выдавать мятежников, которые находятся у вас из-за вашего слова. Нет никаких проблем подождать еще недельку, а там уже можно спокойно забрать и вас, и мятежников… — Герцог нахмурился, но промолчал — крыть нечем. — Тем не менее этот вариант мне не слишком нравится. Мне бы хотелось в будущем видеть в вас доброго соседа, а не врага, но это вряд ли будет возможным, если я заставлю вас нарушить ваше слово. Но и выпустить мятежников тоже не могу, тут уже мой долг перед моим королем.
— Что ты задумал? — прошипел чуть ли не в ухо князю граф Танзани.
Володя отстранился и продолжил, словно ничего не произошло:
— В связи с этим у меня есть предложение, которое поможет вам сохранить вашу честь и не нарушить слово, а мне выполнить мой долг перед королем. Полагаю, оно вас устроит…
ГЛАВА 33
Танзани, оставшись наедине с Володей, ругался долго и со вкусом. Но ругаться, когда твой собеседник никак не реагирует, скучно, неинтересно и надоедает. Надоело и графу. Он замолк и задумался.
— Я чего-то не понимаю? Есть что-то, что я упустил? Как иначе объяснить твою идиотскую выходку?
Володя вздохнул:
— Я долго думал, как лучше всего выйти из возникшей ситуации. Поверь, мое решение не порыв, а результат долгих размышлений.
— Вызов на поединок Игранда? Остроумно.
— Как думаешь, какие у меня шансы?
Граф открыл рот, закрыл и задумался.
— Игранд начал тренироваться раньше тебя… У него больше опыта… Хотя… мы с тобой тренировались почти каждый день… И у тебя намного лучше школа. Тебя учил настоящий мастер — это чувствуется. Пожалуй, я бы поставил на тебя.
— Есть еще кое-что. Условия поединка. Проиграет Игранд или победит, но он сдается королевскому правосудию. Единственная разница: если он победит — спасет остальных, тех, кто пошел за ним. В последнее время я старался узнать как можно больше о нем… Игранд очень похож на отца. Для него существует только его «Я», его представление о чести. Из-за своих понятий о ней герцог Торенды поднял мятеж, не думая, как он отразится на других, не учитывая, что своими действиями он подставляет своих вассалов, семью. Его «Я» перевесило все остальное. Игранд такой же, но он, кроме всего прочего, еще и молод…
— Хм…
— Да-да, он мой ровесник… все верно. Но у него не было той школы жизни, которую пришлось пройти мне. Поверьте, граф, на улице очень быстро расстаешься со многими иллюзиями и очень быстро взрослеешь.
— Я заметил.
— Вот именно. А Игранд… у него нет мотива бороться. Он проигрывает по-любому, а сражаться за других он не будет. Не то что он эгоист, просто это выше его… не знаю, как сказать…
— Я понял. Ты хочешь сказать, что, по его представлению, вассалы должны погибать за сюзерена, но никак не наоборот.
— Верно. Это не тот повод, который может его вдохновить на бой. За себя он бы еще сражался, но чтобы спасти доверившихся ему людей… нет, не будет.
— Ладно, уговорил, шансы у тебя в поединке действительно очень велики. Но зачем?! Зачем? Вот я чего не понимаю!
— Из-за герцога Нарского. Он уверен, что это я отдал приказ об уничтожении всех в замке графа Иртинского.
— Какая связь?
— Я могу смириться с тем, что так уверены все вокруг, но герцог пользуется славой честного человека и благородного рыцаря.
— Заслуженно.
— Тем более. Мне важно его отношение ко мне, только тогда я смогу быть уверен, что вторжение не повторится. Оправдываться бессмысленно — надо делами показать. Если мне удастся спасти его честь — он будет мне благодарен. Поединок — самый рыцарский поступок в разрешении таких конфликтов, на взгляд Нарского.
— О-о-о… Ты и об этом узнал.
— Да, я попросил выяснить все, что касается герцога. Был там и такой эпизод, когда он пытался поединком решить один спор с соседом.
— Думаешь, тут он будет в восторге?
— Думаю, ему мой вызов понравился. И он действительно решает все его проблемы.
— Но Игранд даже в случае победы сдается на суд короля Лртона…
— Зато спасает всех своих вассалов. Борьба не за себя, а за своих людей.
— Погибший парламентер?
Володя помрачнел:
— Мне было непросто дать Игранду возможность уйти с честью. Очень непросто, но… Граф, у меня на руках остается семья герцога. Они и так меня, мягко говоря, не любят, а если рядом с отцом и мужем на плаху ляжет еще брат и сын, то… Отомстить за смерть парламентера хорошо, но тогда мне придется убить и семью герцога. Я не готов платить такую цену за победу. Думаю, дать Игранду возможность умереть с
