Днями Анечка спала в номере. Не всегда в своем, тут уж как приходилось, смотря где, с кем и в каком состоянии ее заставали лучи солнца. Ночи напролет она тусила. Так она сама называла это – тусить. Когда звала с собой Диану.
Диана ездила на экскурсии или скучала. Виктор Олегович в баре больше не появлялся. То ли заперся в своем номере, то ли покинул Мармарис.
Однажды Диана согласилась пойти с компаньонкой, но поставила условием, чтобы Анечка не тащила ее к своим знакомым наркоманам.
«Хорошо, – сказала Анечка с готовностью, даже с радостью. – Хорошо, Диана! Мы будем только вдвоем».
Они вышли в город и пробежались по барам. Анечка вела себя относительно спокойно, не болтала слишком много и не привлекала к себе внимания. Она старалась, это было заметно. На пути обратно к отелю они зашли в торговый центр и купили бутылку виски, расплатившись долларами. Так выходило дешевле, чем менять доллары на лиры и платить лирами. Диана все внимательно посчитала.
В отеле, уже навеселе от нескольких коктейлей, пропущенных за барными стойками, девушки приговорили полбутылки виски. Много разговаривали и смеялись. Как всегда в таких случаях, изрядно подвыпившей Диане болтовня подруги уже не казалась такой утомительной и пустой.
Уже под утро Диана объявила: «Все, спать!» Несмотря на опьянение, приняла душ, смыла косметику, сняла контактные линзы, намазалась кремами. Анечка свалилась на свою кровать сразу, стянув с себя шорты вместе с трусиками и топик, она лежала совсем голая, раскинув ноги, свет был включен, и Диана увидела на лобке девушки едва заметный шрам. Диана погасила светильник и легла. Анечка, казалось, уже спала.
Но когда сознание Дианы уже почти полностью погрузилось в темные и теплые воды пьяного сна, она вдруг почувствовала, что под ее простыню скользнуло худое и влажное тело. Диана ничего не сделала, даже не пошевелилась. И когда чьи-то пальцы принялись ласкать ее грудь, она ничего не сказала. Узкая ладонь проникла между ног и устремилась вглубь, губы прильнули к ее губам, и горячий язык уткнулся в сомкнутые зубы. Диана открыла глаза и увидела прямо напротив глаза Анечки, и глаза эти горели огнем сладострастия. Это было жутко, даже Лиля, целуя, закрывала глаза.
Диана резко оттолкнула Анечку и вскочила с постели.
– Черт, черт, черт! – закричала она. Хмель улетучился, Диану колотила крупная дрожь, она впала в истерику. – И ты, и ты тоже!
Анечка сидела на краю постели и тихо, горько плакала.
– Анечка, ну зачем?!
– Я думала… ты…
– Что, что ты думала? Что я шлюха, да?
Тихий плач Анечки превратился в громкие рыдания, сквозь которые до слуха Дианы долетали несвязные слова:
– Я люблю тебя, давно… я… я думала, ты… и когда ты пригласила меня, чтобы мы вместе… на курорт… я решила, что… дура!., а тут ты… а я так… я чтобы ты обратила на меня внимание!.. а тебе все равно, все равно!..
Сердце Дианы заныло. Она присела рядом и обняла Анечку. Они сидели и плакали вместе. А потом уснули.
После той ночи Диана и Аня почти не разговаривали.
Самолет взлетел. Теперь уже Анечку мутило. А Диана задремала, спокойно и ровно.
При посадке никто из пассажиров даже не понял, что происходит. В кабине пилотов царила паника: летчики пытались выпустить шасси, открыть закрылки, убрать крен. Или что там они пытаются делать, когда самолет за несколько сотен метров до земли вдруг теряет управление. А в салоне пассажиры потягивались, включали мобильные телефоны и уже набирали родным и близким sms: все хорошо, мы прилетели!
Только когда серебристая туша лайнера рухнула на бетон взлетно-посадочной полосы боком, и, отломив крыло, стала кружиться со скрежетом, влекомая жуткой инерцией, набранной за тысячи километров полета, когда незакрепленная ручная кладь стала срываться с полок над креслами, предназначенных для верхней одежды, прямо на головы, когда полетели, ударяясь о стены и потолок непристегнутые пассажиры, только тогда эфир заполнил единый, истошный, безнадежный и ужасающий – крик.
Выйдя из приемного покоя клиники, Диана увидела на стоянке свой черный Nissan Teana. Она удивилась и обрадовалась одновременно, шагнула навстречу. Дверь со стороны водителя открылась, и сначала появился букет роз алого цвета, а потом…
Потом Лиля.
Лиля выбежала навстречу и утопила забинтованную голову Дианы в цветах.
– Ди, дорогая моя, как же я по тебе скучала, как волновалась!
– Лиля… а где… Мак?
Лиля несколько отстранилась, посмотрела в глаза Дианы с грустью и промолчала.
– Лиля!
– Ди, теперь все, все будет хорошо. Ты только не расстраивайся! Садись в машину.
Диана неловко устроилась на переднем сиденье. Лиля забрала пакет у нее из рук и положила назад. Завела машину и тронулась со стоянки. Некоторое время ехали молча.
– Лиля, откуда у тебя моя машина?
– Ди, ты сама оставила мне ключи, перед тем как улететь на курорт. И доверенность выписала. Нотариальную. На всякий случай. Я еще сказала: «Типун тебе на язык!»
– Странно… я ничего такого не помню.
– Ты многого не помнишь, Ди… вместо этого ты помнишь что-то другое, чего не было никогда. Но это ничего. Это все пройдет. У нас все будет хорошо, Ди, все будет хорошо!
Лиля рассказала, что Диане повезло, она не видела всего кошмара, который случился при неудачном приземлении самолета. Ее ударило по голове, видимо, тяжелым чемоданом, и она потеряла сознание. Она не видела, как обезумевшие люди метались по салону, калеча друг друга. Как выпрыгивали из запасных выходов, когда еще не надулись трапы, падали на бетон и ломали себе позвоночники. Умирали от разрыва сердца на руках у спасателей.
По счастью, самолет не взорвался. Не начался пожар. Пожарные машины съехались, бешено вращая мигалками и истошно вопя сиренами, но пожара не было. Они все равно залили пеной салон. Так что ее, Диану, еле нашли под горою пены.
Нашли не всех. Пассажирка, сидевшая рядом с Дианой, у окна, пропала. То ли выбралась сама и уехала в суматохе, то ли…
Причина катастрофы пока не известна. Работает специальная комиссия. Но уже ходят слухи, что просто выгорело все топливо. Может, из-за жадности, из-за стремления перевозчика к экономии. Или кто-то что-то не рассчитал. Но топливо выгорело все чуть раньше, чем самолет приземлился. Может, поэтому он и не взорвался: нечему было взрываться.
Есть и другая версия: бортовой компьютер и вся электроника самолета были выведены из строя мощным устройством связи одного из пассажиров. Или совокупным действием всех телефонов и прочих коммуникаторов. Просят же: отключите сотовые телефоны и ноутбуки на время полета!
Диана была без сознания. Ее отвезли в больницу. Потом Лиля забрала Диану и устроила в хорошую частную клинику. Небольшое сотрясение мозга, жизни ничего не угрожает. Только вот… она бредила все эти дни. Доктор сказал, нужно специальное наблюдение. Но можно забрать домой. Дома и стены помогают. Так сказал доктор.
– Вот мы и дома, Ди, вот мы и дома!
– Дома?!
Диана поднялась на лифте и с тупым непониманием смотрела, как Лиля достает из своей сумочки ключи от квартиры – от ее, Дианы квартиры!
– Твой багаж я получила, все твои вещи в целости и сохранности.
Диана вошла.
Все было как прежде. Та же прихожая, та же мебель в комнате. Она щелкнула выключателем в ванной:
