Сокровище алхимиков

Три выпускника университета Монпелье в XIII веке

Удачные трансмутации металлов приписывались уже великим адептам античности и первых веков христианской эры, однако удаленность во времени не позволяет проверить их подлинность и отделить легенду от исторических фактов. Поэтому я решил начать свое исследование с трех величайших алхимиков, учившихся в университете Монпелье. Он был основан в 1181 году и стал, благодаря царившей в нем необыкновенной свободе духа, которой могли бы позавидовать нынешние факультеты, на-стоящим питомником ярко выраженных талантов.

Среди студентов этого университета были такие выдающиеся люди, как Альберт Великий, Роджер Бэкон, Арнальдо де Виланова, Раймунд Луллий в XIII веке, а позднее — Мишель де Нотр-Дам[27] (более известный под именем Нострадамуса), Рабле[28] и 'Эразм.[29] Разумеется, алхимия не фигурировала в официальной программе обучения, но большим влиянием здесь пользовались арабские и еврейские врачи, глубоко проникшие в тайны герметической философии, и это дает основание предполагать, что в лекциях не были забыты и алхимические аспекты. Как бы то ни было, мэтр Альберт, Роджер Бэкон, Луллий и Арнальдо де Виланова стали не последними среди величайших герметических философов. О том, увлекался ли алхимией Франсуа Рабле, нам известно немного; но несомненно, что некоторые главы книги «Гаргантюа и Пантагрюэль» представляют собой аллегорическое изложение алхимического Великого Деяния. Что касается Нострадамуса, самого прославленного пророка всех времен, то он никогда не скрывал своего интереса к герметическому искусству. Одним словом, не приходится сомневаться, что в этом университете существовала алхимическая школа; поэтому будет весьма любопытно исследовать жизнь трех выдающихся адёптов, которые в разное время учились в стенах Монпелье.

Альберт Великий

Мэтр Альберт родился в 1193 году в Лауингене в богатой семье. В первые годы учебы его успехи были довольно скромными, никак не давали оснований предположить, что он станет величайшим ученым своего времени. Для объяснения этой аномалии ссылались на чудо, случившееся после вступления Альберта в орден доминиканцев. Молодому монаху будто бы явилась Дева Мария и спросила, в какой науке он желал бы преуспеть. Юноша выбрал философию, и Мария обещала поддержать его на этой стезе, выразив, однако, сожаление, что он не отдал предпочтение теологии и по этой причине в конце дней своих понесёт наказание: станет таким же недалеким, как в ранней молодости.

Как бы там ни было, Альберт вел в Павии образ жизни студента из богатой семьи, пока не познакомился с монахом-проповедником, который уговорил его вступить в орден святого Доминика, в ту эпоху весьма могущественный, и в тишине и спокойствии посвятить себя наукам. Действительно, тогда, среди бесконечных войн, монастыри были единственными надежными убежищами, где культура могла развиваться без помех.

Так что мэтр Альберт стал доминиканцем, но получил значительные послабления в соблюдении орденского устава. Чтобы он мог заниматься своими исследованиями, ему позволили до самой смерти пользоваться принадлежавшим ему состоянием, что для тех времен было делом неслыханным.

Проведя несколько лет в Кёльне, Альберт Великий в 1945 году определяется в Париж, чтобы получить заветное звание магистра, присваиваемое тамошним университетом. Для этого необходимо было три года успешно преподавать в университете. Первые его лекции стали подлинным триумфом: аудиторию, где он читал, студенты брали штурмом, так что пришлось искать для него более просторное помещение. А поскольку в университете не оказалось залов, куда могли бы вместиться все желающие, мэтр Альберт вынужден был проводить свои занятия под открытым небом, на площади. Эта площадь сохранила его имя: ведь название Мобер (Maubert) означает не что иное, как мэтр Альберт (maitre Albert).

Альберт Великий проявлял интерес не только к философии, он был универсальным ученым. Кроме всего прочего, он оставил работы по неорганической химии, далеко обогнавшие уровень той эпохи. Разумеется, занимался он и алхимией. До нас дошло пять алхимических трактатов, подписанных его именем; среди них самый знаменитый — «Об алхимии» («De Alchimia»). Ему приписывают также два небольших учебника по магии: «Изумительные тайны Великого и Малого Альберта» («Les admirables secrets du Grand et du Petit Albert»). Его научный авторитет был настолько высок, что долгое время никому и в голову не приходило сомневаться, что все эти столь разнообразные сочинения принадлежат ему. Лишь много позже было замечено, что, например, в «Малом Альберте» приводятся цитаты из Парацельса и Василия Валентина, которые родились два столетия спустя после него, вследствие чего более решительные критики пришли к выводу, что эти практические руководства по магии являются апокрифами. Наконец, в начале XX века, после того как мэтр Альберт был канонизирован церковью, стали утверждать, будто все приписываемые ему герметические трактаты являются мистификацией. В наши дни никто не сомневается, что мэтр Альберт был алхимиком, однако вопрос об авторстве трактатов гораздо более сложен. Судя по всему, перу мэтра Альберта принадлежит сочинение «Об алхимии», или, во всяком случае, оно было написано под его руководством. И почти наверняка можно утверждать, что он не имеет никакого отношения к прочим трактатам. Правда, в результате исследований, проведенных профессорами одного из больших американских университетов, обнаружилась вещь не менее поразительная: было неопровержимо доказано, что по крайней мере часть «Изумительных тайн Великого Альберта» была действительно написана монахом доминиканского ордена! Это открытие повергло заокеанских ученых в подлинное смятение, и они пришли к выводу, что Альберт либо сошел с ума, либо вполне сознательно насмехался над всем миром. Их замешательство еще более усилилось, когда в ходе дальнейших разысканий они заметили, что некоторые неопубликованные рукописи Альберта содержат фрагменты, чрезвычайно напоминающие тексты исследований по народной магии, причем доминиканец, похоже, не делал никакого различия между ними и собственными сочинениями. Простая и одновременно фантастическая истина заключается в следующем: магические писания Альберта, Великого являются алхимическими трактатами, но написаны они в символической форме, которая по сложности своей превосходит все прочие сочинения такого рода.

Вот лишь один пример, взятый из первой главы второй книги «Великого Альберта»: «Первая трава — от Сатурна и называется офодилий. Сок ее очень помогает смягчить и исцелить боли в пояснице и ногах. Дают ее также тем, кого беспокоит мочевой пузырь. Если же слегка обварить корень ее, поможет она от меланхолии и одержимости демонами: больному следует носить обернутый в белую тряпицу корень сей, ибо изгоняет он коварных духов из любого обиталища». Этот, на первый взгляд совершенно бессмысленный текст обретает значимость, как только ты поймешь, что здесь излагается алхимический рецепт, где идет речь о Сатурне, то есть о свинце, а обваривание корня означает извлечение металлического корня металла посредством варки с целью сотворения Белого Деяния, которое символически зашифровано под тряпицей того же цвета. Фактически в этом якобы магическом рецепте описывается всего лишь один из этапов магистерии.

Фома Аквинский — один из будущих святых католической церкви — становится с 1244 года любимым учеником Альберта Великого, который приобщил его не только к наукам, преподаваемым открыто, но и к алхимии, поскольку в нашем распоряжении имеется несколько герметических трактатов, написанных Фомой Аквинским. Кстати говоря, в одном из своих сочинений[30] Фома задается вопросом, законно ли использование алхимического золота, и приходит к выводу, что нет никаких оснований отдавать предпочтение природному золоту, из чего можно заключить, что он действительно присутствовал при трансмутациях, осуществленных Альбертом. Оба они увлекались также созданием роботов, чрезвычайно модных в ту эпоху. Говорили, будто им удалось построить говорящую голову, которая даже отвечала на вопросы;[31] однажды в этой голове что-то сломалось, и ее