сестренка!
— Да, слушаю!
— Нора? Это ты? Дарлинг, это я, Оскар! Как ты?
У Норы перехватило дыхание.
— Алло! Ты слышишь меня? Это я, я! Оскар!
— Да. Слышу.
— Умница, что позвонила сама! А то я через пару часов, видимо, улетаю в Дюссельдорф. Я так боялся, что не смогу увидеть тебя перед вылетом!
— Дело в том, что… — «Я забыла пакет в твоей машине», — хотела сказать Нора, но он не дал ей закончить.
— Нора, пожалуйста! Я все понимаю! У меня отвратительный, ужасный, гнусный характер! Я очень виноват! Но ведь ты мудрая женщина! Ты умеешь прощать!
— Дело в том… — Она предприняла вторую попытку перейти к забытым босоножкам и платью, но Оскар снова перебил ее.
— Нора, прошу тебя! Прости! И больше не будем об этом! Все хорошо! Я вернусь к выходным…
— Оскар! Во-первых, у тебя есть жена, а во-вторых…
Но он опять не давал ей говорить.
— Ну, пожалуйста, хватит, Норри! Я понимаю, что ты перенервничала вчера. Я тоже погорячился! Но ведь я же просил тебя не приезжать! Стоило тебе уйти, как мы сразу разобрались! Они ведь оба ломали эту комедию только для тебя!
— Оскар!
— Но пойми же ты! Когда я вернулся в квартиру, я застал их на полу, в обнимку! Они даже не заметили, как я вошел! Они были вместе! А на развод я подал еще вчера! И ты прекрасно об этом знаешь!
— Все? Ты все сказал?
— Дарлинг…
Нора замялась — голос Оскара, его дыхание, доносившееся из трубки теперь, когда он замолчал, сбивали ее с толку.
— Нора, ты ведь позвонила сама. Но ведь не затем же, чтобы опять ссориться? Милая моя, — ласково произнес он, но тут же заговорил вполне по-деловому: — Пожалуйста, извини. Ко мне посетитель. Я перезвоню!
— Подожди! Одну минуту!
— Жду, жду! — Оскар произнес это так, что перед ее глазами тут же всплыла его улыбка, но она сумела взять себя в руки.
— Вчера я забыла пакет в твоей машине. Там платье и босоножки моей сестры. Красные с золотом.
— Норри! Я очень скоро освобожусь и минут через сорок — самое позднее, через час — буду у тебя. Целую, — шепотом добавил он. — До отлета у нас будет еще часа два!
— У нас ничего не будет, Оскар. А пакет, пожалуйста, перешли ко мне с курьером. Надеюсь, в «Хай билдинг» есть курьер? А я отправлю с ним твою рубашку.
— Э-э-э… Что?..
— Твою рубашку, которую я выстирала вчера. Так и быть, я ее поглажу, если успею.
— Ты… Ты сейчас куда-то торопишься? — с надеждой в голосе спросил Оскар.
— Нет. Никуда. Просто все кончено. И я не желаю лишний раз видеть тебя. Я устала от твоего вранья, — добавила Нора.
Оскар кашлянул, прочищая горло.
— Прекрасно. Отдыхайте, миссис Доу. Ваш пакет курьер доставит в течение часа. Рубашку можете отдать ему. Мне же она не нужна. А ему, вероятно, пригодится для протирки стекол.
И зачем я все это выслушиваю? — опомнилась Нора. Нужно срочно вешать трубку!
— Прекрасно, мистер Уильямс. Удачного вам полета.
— Благодарю, миссис Доу. Очень мило с вашей стороны.
— Желаю приятно провести выходные!
— Непременно, миссис Доу, взаимно. Но я вернусь в субботу. Звоните, если возникнут еще какие-либо пожелания.
— Непременно, мистер Уильямс!
Он вдруг хохотнул.
— Прощайте, мистер Уильямс! И не заставляйте меня ждать вашего курьера! — торопливо выдохнула Нора, нажала на рычаг и тут же перезвонила сестре.
— А нас нет дома! — жизнерадостно сообщил автоответчик голоском ее дочери.
— Джейн, не обижайся на меня! — жалобно взмолилась Нора. — Возьми трубку. Ты ведь не могла уйти так скоро. А я сейчас окончательно отшила Оскара. Ты можешь гордиться своей сестрой! Поговори со мной. Пожалуйста!
— Все пройдет, — сжалившись, наконец ответила сестра.
— Ты мой ангел! — всхлипнула Нора. — Что б я делала без тебя?
— Вот! А ты еще грубишь мне!
— Я больше не буду никогда! Я такая дура! — Тем не менее, Норе вдруг совершенно расхотелось откровенничать!
— Все-все, хватит. Но ты меня извини, мы действительно сейчас с дочкой уходим. Если хочешь, пошли с нами, развеешься. У наших соседей детский праздник.
— Спасибо, мой ангел. Но я лучше займусь делом. У меня квартира в жутком состоянии.
Однако, распрощавшись с сестрой, она занялась вовсе не уборкой, а рубашкой Оскара. Конечно, учитывая настрой владельца рубашки, этого не требовал никто, тем не менее Нора проворно выгладила ее и уже собиралась уложить в пакет, но буквально в ту же минуту зазвонили в дверь.
— Кто там? — спросила она и одновременно посмотрела в глазок — для курьера слишком быстро. — Оскар?!
— Конечно, Нора, это я.
В глазок она увидела, как он развел руками. В одной был знакомый пакет с сестрицыными вещами, в другой — охапка цветов. А что, если плюнуть на все условности? — с замирающим сердцем подумала Нора, однако вслух сказала твердо:
— Оставь пакет и уходи.
— А цветы? — Оскар повертел букетом. — Завянут. Жалко!
— Цветы?.. Отдай своей секретарше! Она будет рада!
— А моя рубашка?
Примитивная оптика глазка отодвигала Оскара, даже казалось странно, что его голос звучит совсем рядом.
— Ты же сам сказал, что тебе она не нужна! Убирайся!
— Еще чего! У меня есть… Вот… — Рукой с букетом он прижал пакет к груди, а другой — полез в карман. — Ключ! У меня есть твой ключ! — Он приблизил его к глазку. — Я мог бы воспользовался им ночью!
— Что ж не воспользовался?
— Я живой человек, Нора. Я тоже могу обидеться.
— Замечательно! Обижайся и уходи! Все кончено!
— Ну что ж. — Оскар помолчал. — Ладно, Нора. Кончено, так кончено. Пусть будет по-твоему. Я как- нибудь переживу. Но ситуация с «Замком Афродиты» очень серьезная! Нужна ваша помощь, миссис Доу. Только вы одна можете помочь «Хай билдинг констракшн». Надеюсь, вы любите Британию?
— Боже мой, Оскар… Ну при чем здесь Британия? — Нора открыла дверь.
Минуло двадцать четыре часа, а может, и двадцать пять.
— Так же, Нора, нельзя! Ты что, не могла позвонить пораньше? Тут такая работа! Просто провидение!
