26
Рина решила, что все сделала правильно. Вечер в «Сирико» – это именно то, что ей было нужно. Ее душа успокоилась, желудок больше не сводили нервные спазмы.
Вечер, проведенный в компании ближайших друзей Бо, оказался интересным и познавательным. «Семья», – подумала она. Эти двое были его семьей. Братом и сестрой, такими же родными, какими были для нее самой ее собственные сестры и брат.
– Мне понравились твои друзья, – сказала она, отпирая свою входную дверь.
– Это очень хорошо. Если бы они тебе не понравились, нам с тобой пришлось бы распрощаться. – Бо шлепнул ее по попке, когда они вошли внутрь. – Нет, серьезно, я рад, что вы трое нашли общий язык. Они мне очень дороги.
– И друг другу тоже.
– Когда ты это поняла? До или после того, как они начали облизывать друг друга?
– До. – Рина потянулась. – Как только вошла. Флюиды похоти.
– Знаешь, я никак не могу к этому привыкнуть.
– Это потому, что ты видишь в них родственников. С тех, самых пор, как вы с Мэнди перестали кувыркаться в постели. Но оттого, что они теперь кувыркаются в постели друг с другом, они не перестали быть твоей семьей.
– Пожалуй, мне лучше какое-то время не думать о постели. – Бо положил ладони ей на плечи, начал растирать ее руки сверху вниз. – Устала?
– Уже не так, как раньше. Я получила подзарядку. – Рина обхватила его за бедра. – Есть идеи насчет того, что мне делать с накопленной энергией?
– Возможно. Давай выйдем во двор. Хочу тебе кое-что показать.
– Ты хочешь показать мне это непременно во дворе? – засмеялась Рина, пока Бо тянул ее за собой. – Вот дитя природы!
– Секс, секс, секс – вот все, о чем способны думать женщины. И за это хвала тебе, господи!
Бо вытащил ее через заднюю дверь на двор.
Полумесяц заливал маленький дворик ярким белым светом. Наспех посаженные Риной цветы взошли и расцвели в горшках. Теплый, немного душноватый воздух был напоен зеленым запахом лета.
И тут она увидела. Под раскидистым кленом висели качели.
– Качели? Ты купил мне качели?
– Купил? Ты меня обижаешь. Надо было мне надеть пояс с инструментами, чтобы ты вспомнила, кто я.
– Ты их сделал?! – Глаза Рины увлажнились, теперь уже она тянула его вперед. – Ты сделал мне качели? Когда же ты успел? Какие красивые! Ой, какие гладкие! – Она провела пальцами по древесине. – Прямо как шелк.
– Сегодня закончил. Это помогло мне отвлечься. Хочешь попробовать?
– Спрашиваешь! – Рина села, раскинула руки на спинке и привела качели в движение. – Это замечательно, это потрясающе! Ты сразу снял еще десять фунтов стресса с моих плеч, Бо! – Она протянула руку. – Ты мой милый.
Он сел рядом с ней.
– Я рад, что тебе понравилось.
– Супер! – Рина опустила голову ему на плечо. – Это сказка. Мой собственный дом, мой собственный двор, теплая июньская ночь. И жутко сексуальный парень сидит рядом со мной на качелях, сделанных его собственными руками. Все, что случилось вчера ночью, кажется каким-то нереальным.
– Наверно, нам обоим надо было от этого отвлечься на несколько часов.
– И ты провел эти часы, делая для меня качели.
– Когда тебе нравится то, что ты делаешь, это не работа.
– Знаю, – кивнула Рина. – Это удовольствие.
– Верно. И, черт побери, похоже, завтра у меня будет новый грузовик. – Его пальцы играли ее волосами. – Твоя мама поедет со мной. Ее брат – представитель фирмы «Додж».
– Хочешь совет? Предоставь действовать ей. – Какие-то из посаженных ею цветов сильно и сладко благоухали ванилью. – Она обгложет цену дяди Сэла до кости. Оттащи ее назад, когда увидишь слезы в его глазах, но не раньше.
– Есть!
– Ты принял потерю с удивительным самообладанием.
– А что же еще мне остается делать?
– Много чего. Ты мог бы закатить скандал, пробить кулаком стену…
– Так потом пришлось бы снова ее заделывать.
Рина весело рассмеялась.
– Ты умеешь владеть собой, Боуэн. Я знаю, что в душе ты огорчен, потрясен, взбешен, но виду не подаешь. Ты не спросил меня, есть ли что-то новое по делу.
– Я решил, что ты сама мне скажешь.
– Обязательно скажу. Сначала мне надо поговорить кое с кем еще, но потом я расскажу тебе все, что смогу. Ты облегчаешь мне жизнь.
– У нас же с тобой роман. А с какой стати я должен усложнять тебе жизнь?
На минуту Рина прижалась лицом к его плечу, вдыхая, впитывая всем телом его волнующее присутствие. Ей стало даже немного страшно: как сильно она его полюбила, как быстро эта любовь угнездилась в ее сердце и захватила все ее существо. Вот и сейчас она чувствовала, как любовь пульсирует в кончиках ее пальцев.
– Судьба, – прошептала она, и ее губы скользнули по его подбородку. – Я думаю, ты моя судьба, Бо. Иначе быть не может.
Повернувшись на качелях, Рина приподнялась и оседлала его, обвила руками его шею.
– Меня это даже немного пугает, – призналась она. – Совсем чуть-чуть. Придает приятную остроту нежному и сладкому чувству. У меня такое ощущение, будто я ждала… – Рина запрокинула голову назад и взглянула на чистый серп луны и россыпь звезд на небе. – Но не так, как ждешь, допустим, автобуса, – продолжала она, снова взглянув ему в лицо. – Не так, как ждешь, что вот автобус придет и отвезет тебя, куда тебе нужно ехать. Нет, мне казалось, будто я сама за рулем, знаю, куда еду, делаю, что хочу. А потом я будто бы подумала: эй, а почему бы не свернуть на эту дорогу? Мне хотелось бы по ней поехать. И тут появился ты.
Бо наклонился и поцеловал ее в ложбинку на шее.
– Я голосовал на дороге?
– Я думаю, ты шел вдоль дороги, и ты тоже знал, куда идешь. Мы решили ехать вместе, сменяя друг друга за рулем. – Рина обхватила ладонями его лицо. – Всего этого не случилось бы, если бы ты увидел только девушку в розовой кофточке, когда увидел меня на другом конце комнаты на той вечеринке.
– Я до сих пор ее вижу, ту девушку. И я вижу, какой она стала. Я с ума схожу по той, какой она стала теперь.
Не отрывая ладоней от его лица, Рина поцеловала его в губы. Поцелуй был глубокий, горячий и влажный.
– Ты сделал пиццу, – мечтательно прошептала она.
– И она оказалась вкусной, несмотря на все шуточки Брэда про несварение и отравление.
– Ты сделал пиццу, – повторила Рина, покрывая поцелуями его виски, щеки, губы и горло. – И ты сделал мне качели. – Она зажала его нижнюю губу зубами, потянула, потом скользнула языком ему в рот, вложив всю себя в этот долгий поцелуй. – Я как раз собираюсь выразить мою искреннюю благодарность.
– А я как раз готов ее принять. – Его голос стал хриплым, руки нетерпеливо скользили по ее телу. – Пойдем в дом.
– М-м-м… нет. Я хочу посмотреть, хорошо ли сколочены эти качели. – Рина стянула с него рубашку через голову и бросила за спину.
– Рина, мы не можем…
Ее губы замерли, руки скользнули между ними и расстегнули пуговицу его джинсов.
