шипит трехтонный робот? Уверяю вас, впечатление остается жуткое.
– Хорошо поют птички, – произнесла гора металла, сидя на корточках рядом со мной.
– Да, неплохо, – согласился я.
– Позвольте представиться, – сказал робот.
– Прошу, – ответил я.
– Меня зовут Элмер, – сказал робот. – Я свободный робот. Меня отпустили на свободу много веков назад, и с тех пор я принадлежу самому себе.
– Поздравляю, – хмыкнул я. – И как жизнь?
– Неплохо, – ответил Элмер. – Брожу, знаете, туда-сюда.
Я кивнул. Мне доводилось встречать свободных роботов-бродяг. После многих лет рабства закон, наконец, уравнял их в правах с людьми.
– Я слышал, – продолжал Элмер, – что вы собираетесь вернуться на Землю.
Именно так он и сказал; «вернуться на Землю». Минуло десять тысячелетий, и какой-то робот надумал вернуться на Землю. Как будто человечество покинуло ее только вчера!
– Тебя неправильно информировали, – сказал я.
– Но у вас есть композитор…
– Всего лишь каркас, с которым придется немало повозиться, прежде чем он окажется на что-либо способным. Такой хлам на Землю тащить не стоит.
– Плохо, – вздохнул Элмер. – Где же еще сочинять композиции, как не на Земле! Правда, тут есть одно «но»…
Неизвестно почему, он замялся. Я терпеливо ждал, не желая смущать его вопросами.
– Я вот что хочу сказать, сэр… не знаю, имею ли я право так говорить… в общем, не дайте Кладбищу поймать себя на удочку. Кладбище чужое. Оно присосалось к Земле. Присосалось, понимаете ли, как пиявка.
Услышав такие слова, я навострил уши. Гляди-ка, сказал я себе с изрядной долей удивления, не ты один не доверяешь Кладбищу.
Я внимательнее пригляделся к роботу. Ничего особенного в нем не было.
Тело его, по крайней мере по олденским меркам, было старомодным и топорно сработанным, но сильным и крепким. Что касается головы, то изготовителям Элмера, как видно, некогда было думать о такой чепухе, как приятное выражение лица. Выглядел он довольно неряшливо, но по манере говорить никак не напоминал устаревшего неповоротливого рабочего робота.
– Нечасто встретишь робота, который интересуется искусством, промолвил я, – да еще таким трудным для понимания. Ты порадовал меня.
– Я пытался стать человеком, – объяснил Элмер. – Я ведь им никогда не был. Вот почему, наверное, я так старался. Сначала я получил документы об освобождении, а потом вышел закон о правах роботов; ну, и я решил, что мой долг – попробовать стать человеком. Конечно, это невозможно. Во мне до сих пор много чего от машины…
– Однако вернемся ко мне, – сказал я. – Откуда ты узнал, что я собираю композитор?
– Понимаете, я механик, – ответил Элмер. – Я был механиком всю жизнь.
Я так устроен, что достаточно мне поглядеть на прибор, и я уже знаю, как он работает, и что в нем сломалось. Скажите мне, какая вам нужна машина, и я построю ее для вас. А что до композитора, он – чрезвычайно сложный аппарат, и разработка его далека от завершения. Я вижу, вы смотрите на мои руки. Наверняка вы думаете, как такие лапы могут управляться с композитором. А ответ простой: у меня много рук. Когда требуется, я отворачиваю свои, так сказать, повседневные руки и привинчиваю вместо них другие. Вы, конечно, о таком слышали?
Я кивнул.
– Да. И глаз, надо полагать, у тебя тоже не одна пара?
– Разумеется, – отозвался Элмер.
– Так что, композитор бросил вызов твоим способностям механика?
– Какой там вызов, – отмахнулся Элмер. – Предурацкое словечко! Мне нравится работать со сложными механизмами. Я словно оживаю и начинаю чувствовать себя на что-то годным. Вы спрашивали, откуда я узнал про вас.
По-моему, кто-то обронил невзначай, что вы строите композитор и хотите вернуться на Землю. Я услышал, навел о вас справки, узнал, что вы учились в университете, сходил туда и поговорил с народом. Один профессор сказал мне, что верит в вас. Он сказал, что вы рождены для больших дел, что у вас талант от природы. Кажется, его зовут Адамс.
– Доктор Адамс, – поправил я. – Он всегда был добр ко мне, а теперь постарел и стал очень рассеянным.
Я хихикнул, представив себе, как огромный Элмер заявляется в университет, расхаживает по исполненным академического духа коридорам моей альма-матер и пристает к профессорам с глупыми вопросами о бывшем студенте, которого многие из них, несомненно, давным-давно забыли.
– Там был еще один профессор, – продолжал Элмер, – который произвел на меня сильное впечатление. Мы долго с ним разговаривали. Он профессор не гуманитарных наук, а археологии. По его словам, он близко знаком с вами.
– Должно быть, Торндайк. Он мой старый и верный друг.
– Именно так его и звали, – сказал Элмер.
Я слегка развеселился и в то же время ощутил нарастающее раздражение.
С какой стати этот детина сует нос в мои дела?
– Теперь ты убедился, что мне по силам построить композитор? спросил я.
– Совершенно верно, – отозвался он.
– Если ты пришел наниматься ко мне в помощники, то только зря потерял время, – сказал я. – Помощник мне нужен, да и парень ты вроде ничего, но вот денег у меня нет.
– Понимаете, сэр, – пробормотал Элмер, – конечно, я был бы рад работать с вами. Но пришел я к вам по другой причине. Я хочу вернуться на Землю. Я родился на ней. Меня там изготовили.
– Что? – воскликнул я.
– Меня создали на Земле, – сказал Элмер. – Я уроженец Земли. Мне хотелось бы снова увидеть родную планету. И я подумал, что раз бы летите…
– Еще раз, – попросил я, – и помедленнее. Ты что, в самом деле с Земли?
– Я видел последние дни Земли, – ответил Элмер. – Я работал над последней боевой машиной и был руководителем проекта.
– Как же ты до сих пор не рассыпался? – удивился я. – Разумеется, роботы – машины долговечные, однако…
– Я был ценным работником, – заметил Элмер. – Когда люди собрались улетать к звездам, для меня нашли место на корабле. Я был не просто роботом. Я был механиком, инженером. Людям нужны были роботы вроде меня, чтобы обжиться на далеких планетах. Они заботились обо мне, меняли детали, которые изнашивались, и вообще следили за мной. А получив свободу, я стал заботиться о себе сам. Мне и в голову никогда не приходило поменять тело.
Я не давал ему ржаветь да время от времени лакировал, но о замене не помышлял. Главное то, что внутри, а не то, что снаружи. И потом, сегодня туловище так запросто не поменяешь. Их нет в наличии. Значит, надо оформлять специальный заказ.
Похоже, он если и привирал, то совсем чуть-чуть. Когда люди бежали с Земли, – ибо их уже ничто не удерживало на разрушенной и поруганной планете, они действительно могли захватить с собой роботов типа Элмера. Да и вид у него был внушающий доверие.
Вот он сидит рядом со мной, и, если я его попрошу, он расскажет мне о Земле. Он помнит ее, помнит все, что видел, слышал и знал, ибо роботы, в отличие от живых существ, никогда и ничего не забывают. Воспоминания о древней Земле хранятся в его памяти, отчетливые и незамутненные, как будто он приобрел их лишь накануне.
Я понял, что дрожу – не физически, а внутренне. Многие годы я изучал историю Земли; по правде сказать, изучать было почти нечего. Записи и книги сохранились в лучшем случае в виде фрагментов и
