долетела нервно вибрирующая атмосфера общего сбора. «Они приготовили что-то глобальное. Ну, придумщики!» — подумал 1-с. То, что психовал не он один, а добрая сотня людей (пусть и совсем по другому поводу), его неожиданно успокоило.
С берега по воде до них докатился окрик. Из общего муравейника выделился СБ. Он подошел к волнам и приглашающе махнул рукой. «Рука СБ — Главная Штука Игры» — от идиотской нелепости мысли 1-с переколбасило. Они подплыли к берегу, 1-с соскочил на песок и поздоровался со Всевидящим, остальным кивнул. Всевидящий СБ, глядя на него с непривычной дружественностью (вместо обычного глумливого безразличия), показал рукой на другую сторону Острова. «Ну, иди. Встречай». И 1-с побежал.
Из-под его пяток вылетали снопы песка, он смешно подпрыгивал и взмахивал руками. Пересек Остров — и увидел покачивающуюся на волнах лодку со знакомым силуэтом на корме. Забывая дышать, он поплыл к лодке широкими саженками, не чувствуя ни вечной усталости, ни сковывающей тяжести одежды и обуви.
Он залез в лодку, сильно ее раскачав. 2-а сидела, чуть ссутулившись, опустив плечи. И смотрела на него. Больно стукнувшись о шпангоуты, он перескочил к ней и обнял… нет, сграбастал в охапку, прижимая к себе (как ребенок — игрушку), к самому сердцу.
Сквозь холод мокрой одежды они ощущали жар крови друг друга, пускали друг в друга свои корни, на глазах срастаясь в один организм. Она почувствовала, как сквозь густоту волос течет горячая капля, потом еще одна. Ее любимый плакал. И тогда уже (только тогда!) она тоже разревелась. Она плакала, слушая удары его сердца, и слезы вымывали тяжелую тоску, и душа ее становилась прежней — прозрачно чистой душой ангела.
…На берегу стало тихо. Смотрящие, Хранители и Бои смотрели на челнок, в котором два человека слились в одно существо, стоящее на корме, и молчали…
СК и СБ, сидящие в палатке в зарослях, синхронно затянулись (как все чаще и чаще случалось за то время, которое они провели здесь, на Островах Игры — команда Игры сроднилась до того, что жесты и поступки у всех становились зеркально похожими) последними в сигаретах затяжками, синхронно посмотрели друг на друга, синхронно усмехнулись.
— СК! Вы думаете о том же?
СК не успел ответить. В палатку вошел Старший Смотрящий. Он заговорил с порога, как, дойдя до дома, бросает на пол опостылевший рюкзак путник.
— Послушайте, давайте будем людьми! Мы…
— Опоздал, — СК остановил его излияние поднятием руки.
— ??
— Уже решено. — СК поднес к губам рацию и сказал: — Общий отбой. Пять минут на сбор аппаратуры. Срочная эвакуация с Острова. Опаздывающих — топим. Оставьте им на берегу только палатку. И вина. И хлеба.
…Сергей и Анна вышли на пустой берег, держась за руки. С другой стороны Острова доносились звуки отъезжающих моторок. Они были вдвоем. Одни. Впервые с начала Игры. Боги оказались людьми…
Она уже давно спала под белым шелком большой палатки, а он сидел на берегу и курил сигарету из найденной на берегу пачки. Он был уверен, что пачку оставили специально. Те, потусторонние, те, кого они почти не видели, но 24 часа в сутки ощущали их присутствие — их пристальные взгляды из толстых линз камер бегали по телу как солнечные зайчики. Всевидящие, Смотрящие, Хранители — он (оказывается) привык к этим бесплотным призракам и сейчас отчетливо ощущал какую-то незаполненность в окружающем мире. Они ушли. Но, уходя, кто-то позаботился о том, чтобы Игрок 1-с улыбнулся и вспомнил о них — бросил на песок яркую пачку сигарет. «Вот Серега-то обрадуется!» — 1-с представил себе глаза своего друга, когда тот увидит эту пачку, и снова заулыбался. «Вот ведь как бывает — таким уродом моральным сначала показался». А теперь это его семья, его брат. Они одной крови. Он, Серега, Инна… А завтра он познакомит их с той, которая неслышно спит в белой палатке, разметав по подушке медовые волосы.
Небо стало фиолетовым, потом затянулось пурпуром, теперь бледнело, все больше отдавая в аквамарин. Уже была видна гряда материковых гор на горизонте. День будет ясным… Хорошо…
Она тихо подошла и села рядом, прижалась, опустив голову на плечо. Он обнял ее, прижался к ее макушке и вдыхал запах ее волос, ее тела — непохожий ни на один запах в мире, как свежий аромат росы на полевых цветах. Потом они вернулись в палатку и позавтракали хлебом, запив его остатком вина. И снова легли на белое полотно, прижимаясь друг к другу.
…Они оказались сильнее. Любовь — против Игры, они победили…
Кажется, они снова заснули. Очнувшись от звука приближающихся моторов, он увидел сквозь крышу яркое солнце. «Уже день». 1-с натянул штаны и вышел наружу. Подъехали две лодки, на первой сидел один из Смотрящих с правом голоса, один из трех, с кем Игроки имели обоюдное право общения. Ему нравился этот мужчина с черными усами и повадками здешнего пирата, он вызывал стойкое мужское уважение.
— Эй, 1-с! — крикнул он, стоя на первой банке лодки (ну, точно, пират). — У тебя есть маленькая штучка на букву «с»?!!
— Спички? — 1-с полез в карман, при этом понимая, что делает (и сказал) что-то явно не то.
— Нет! — хриплый голос Смотрящего взревел: — СОВЕСТЬ!
— А-а-а-а… м-хм…
Ой! Со вчерашнего дня 1-с перестал отдавать себе отчет в происходящем, Игра отодвинулась на какие- то далекие подсознательные планы, как эти горы вдали. И, «естессна», у него вылетело из головы, что на рассвете он должен был дать сигнал к началу объединения — две ракеты, красная и зеленая. Два раза по четыре человека сидели уже много часов на своих Островах, ожидая у моря погоды, которую он забыл устроить…
…Проклиная себя по матери, 1-с вприпрыжку вернулся в палатку, выскочил обратно уже с ракетницей и дал два выстрела. В ярком карибском небе две вспышки были почти не видны, но «должны же они проявить сочувствие! Пусть Смотрящие переконтачат по рациям и скажут Игрокам, что мы здесь решили».
Потом он вернулся в палатку, покидал в один рюкзак свои и Анины вещи и, перекинув его через плечо, взял на руки удивительно легкое, уютно пахнущее сном тело. И понес ее, завернутую в простыню, к лодке. Она открыла изумленные глаза, только когда он бережно передавал ее с рук на руки Смотрящему в лодке. «Всего три недели с мужиком прожили, я его видел раз в три дня, а вот Аньку ему в руки доверяю», — удивился он сам себе. 1-с сел в другую лодку. И помахал рукой своей любимой, расставаясь на несколько часов, чтобы снова встретиться вечером и уже никогда не расставаться. Две лодки разъехались в разные стороны — послы повезли своим Племенам новости.
1-с плыл к своему Племени на маленьком, наспех сколоченном Хранителями плоту. Большую часть пути его лицо было абсолютно отрешенно, изредка лишь озаряясь полуидиотской (так много в ней было радости) улыбкой — он весь еще был с ней, в этой волшебной ночи. Весло медленно погружалось в мюнхенскую лазурь моря, он работал им машинально, не заботясь о времени и расстояниях.
Раздался плеск, и под плотом промелькнула большая тень. Акула? Или барракуда? А может, дельфин — это вывело его из состояния блаженного оцепенения, он вернулся в Игру. И первое чувство, которое испытал (первая мысль?) удивило его своей неожиданностью: «Привезу ребятам покурить». И он понял, что успел соскучиться по своему Острову и по Игрокам. «…Вот так штука! Соскучился! Теперь хижина — мой дом, гамак — моя постель, 4-с и 7-и… брат да сестра? Ха!» Только сейчас он понял, что все они живут в новой реальности, имя которой Игра. Здесь все другое, все по-новому.
«Я соскучился по Острову», — скажет он в своей первой по возвращении беседе со Смотрящим. СК и АЛ, просматривая этот материал, одновременно подумают: «Остров — теперь его дом. А Игра — вся вселенная. А ОН это понимает? Хорошо ему от этого или плохо?»
Синие и оранжевые решили жить на Острове оранжевых, только на другом его берегу. Список из десяти позволенных к перевозке предметов они тайно увеличили в три раза. «Все остальное мы спрячем». — «Куда?!» — «Ну, например, привяжем веревками к плоту, снизу, под водой». — ??!!!! — «Ха! Все, что есть у синих, либо найдено, либо украдено!»
Тотемный цвет нового Племени — глубокий иссиня-зеленый, цвет здешних волн в шторм.
Объединенному Племени предстояло потерять восемь человек за пятнадцать дней. И тогда Игра закончится.
11
