к двери:
— Мне нужно кое-что сделать. Когда будешь готова к ужину, позвони на кухню. Пегги присмотрит за ребенком.
— Подожди! — замерла Джемма. — Но я бы лучше поела у себя в комнате, если ты не возражаешь.
— Возражаю, — холодно бросил он.
— Тейт, послушай. Разве мне нельзя побыть немного одной? День выдался не из легких.
— Я бы с удовольствием пошел тебе навстречу. Но моя мать попросила Пегги приготовить особенный ужин и накрыть для нас стол в маленькой столовой. Не знаю, что ей взбрело на ум. Так что тебе придется спуститься, и мы вместе поужинаем. Договорились?
— Хорошо.
Джемма поняла, что спорить бесполезно.
— Жду тебя внизу в семь. Если что-нибудь понадобится, зови Пегги.
Тейт развернулся и вышел из комнаты. Джемма задумалась над тем, что ждет ее вечером за ужином.
В семь часов Джемма, облаченная в подходящее данному случаю платье, спустилась вниз. Она с иронией подумала о том, что будет хорошей женушкой и, если понадобится, снова начнет следовать инструкциям Тейта и появляться на публике. Но она не собирается притворяться счастливой по поводу своего замужества.
Взгляд Тейта говорил, что ему понравилось, как она оделась. Но ее новоиспеченный муж не собирался одаривать ее комплиментами.
— Он спит?
— Да. — Джемма уложила малыша спать и благодаря радионяне могла не волноваться, что не услышит, когда он проснется. — Натан немного поплакал. Он устал, и ему нужно было дать выход эмоциям.
— Как и всем нам, — насмешливо заметил Тейт, отодвигая для нее стул.
Ее сердце упало. Джемма ощущала непривычную тяжесть обручального кольца. Она мельком взглянула на руку Тейта. Чувствует ли он то же самое?
На столе стояли тарелки с тушеным мясом и овощами и десерт.
— Выглядит соблазнительно, — сказала Джемма, которая, несмотря на тихую музыку, игравшую у нее за спиной, никак не могла расслабиться.
— Мать посчитала, что после такого суматошного дня нам нужно как следует подкрепиться. — Тейт сел напротив нее и разлил в бокалы шампанское. — Клайв сказал, что у тебя на старой квартире в холодильнике почти ничего не было.
Джемма удивилась. Она не хотела, чтобы он знал о том, что у нее туго с деньгами. Последнее время она питалась одним хлебом с консервами. Удивительно, что можно приготовить из одной лишь баночки горошка.
— Он сказал об этом, только вчера, — добавил Тейт.
— Он тебе обо всем докладывает? У меня не было времени заехать в магазин, вот и все.
Тейт внимательно посмотрел на нее:
— Нужно есть больше. Тебе не помешает чуть-чуть поправиться. — Он поднял бокал. — За нас.
Ей бы не помешал глоток воды, а не шампанское.
— Можешь этого не делать. Мы теперь наедине. Никого нет. Тейт, это ведь была не настоящая свадьба.
— Разве?
— Ты ведь не хочешь сказать, что…
Тейт поставил бокал и холодно посмотрел на нее:
— Нет, не хочу. Джемма, я не буду спать с тобой сегодня. Как, впрочем, завтра или в любой другой день в ближайшем будущем. И не знаю, захочу ли это вообще.
От этих слов она окаменела. Он ненавидел ее и не собирался ничего с этим делать. Она вызывала у него отвращение. Ее пронизала острая боль.
— Тейт, я не прошу тебя спать со мной. Но, по крайней мере, не втаптывай меня в грязь. Может, я и не идеальная жена для тебя, но не нужно обращаться со мной как с кучей дерьма.
Он фыркнул:
— Прости. Я просто хотел сказать тебе, что не поддамся соблазнам.
Джемма язвительно усмехнулась:
— О, я это прекрасно знаю. Но мне это тоже ни к чему. Поэтому, мистер Чандлер, расслабьтесь. Вашей добродетели ничего не угрожает.
— Рад, что мы понимаем друг друга.
— Отлично. — Чтобы как-то унять дрожь в руках, Джемма, несмотря на отсутствие аппетита, принялась накладывать себе еду.
Они почти не разговаривали. Потом Тейт сказал, что нужно дать Пегги выходной. Она тоже сегодня устала, как никогда.
Ужин показался бесконечно долгим. Ее бросило в дрожь при мысли, что это будет повторяться каждый вечер. Она вспомнила их совместные ужины, которые сопровождались непринужденной беседой и всегда заканчивались постелью.
Наконец они разделались с десертом. Джемма собиралась отказаться от кофе и улизнуть к себе, но тут Тейт достал из кармана белый конверт и пододвинул к ней.
— Что это? — удивленно спросила она.
— Результаты теста на установление отцовства.
Она чуть не уронила конверт. Но вдруг увидела, что он не распечатан:
— Ты не смотрел, что там?
— Нет.
Значило ли это, что он поверил ей, когда она сказала, что Натан — его сын? Ее сердце бешено заколотилось.
— Почему?
— Хотел доказать, что женюсь на тебе, не зная результатов теста и не принимая во внимание твои слова. Вот насколько я уверен, что Натан — мой ребенок.
— Понятно.
Значит, он не поверил ей. Он поверил самому себе, своему инстинкту. Он не доверяет ей даже в том, что является очевидным для него самого. Какая же она дура, что возомнила, будто что-то в его отношении к ней изменилось.
— Джемма, ты не будешь его открывать?
Она попыталась взять себя в руки.
— Хотя мне все равно, откроешь ты его или нет, — продолжил Тейт. — Результаты от этого не изменятся.
Она тоже не сомневалась, но ей нужно открыть этот конверт ради Натана. Она быстро разорвала его и пробежалась глазами по бумаге. Затем протянула бумагу Тейту.
— Он мой.
Это прозвучало как подтверждение факта.
— Да.
Тейт откинулся в кресле и кивнул. Затем разорвал бумагу на мелкие кусочки.
— Что ты делаешь? — изумленно воскликнула Джемма.
— Нам не нужны доказательства.
— А разве ты не хочешь, чтобы твои родные знали правду?
— Они знают. Я сказал, что это мой сын. И у них есть глаза. Им не нужны доказательства. Моего слова достаточно.
Как здорово, когда твоя семья верит в тебя, в то, что ты говоришь и делаешь. Джемме только
