— Поговорим потом, когда поправишься. А то в данный момент бой будет неравным. — Она поднялась с кровати и, обернувшись, серьезно произнесла:
— Если ты думаешь, что я все делаю только для того, чтобы ты не выкинул меня из своей квартиры, то очень ошибаешься. — И исчезла в ванной.
Потом, взяв ключи от 'шевроле', уехала.
Теперь Вулф знал, почему вчера вечером он так плохо себя чувствовал. Потому что у него действительно начался грипп. Через полчаса, когда Венди вернулась из магазина с куриным супом, бананами, рисом, яблочным соком и лекарствами, Вулфу сделалось совсем худо.
— А как же твоя работа? — поинтересовался он у Венди.
— Я позвонила Рамоне и сообщила, что ты заболел. Она считает, ты заразился от нее. А она разве не сидит дома, когда болеет?
— Никогда.
— Лонни сказал, что она переболела всем, кроме бубонной чумы.
— Если ты останешься, — проговорил Вулф, тоже заболеешь.
— Не обязательно. В моей семье одиннадцать человек, и мы переболели столькими болезнями, что у меня в конце концов выработался иммунитет против всех микробов на свете. — Венди снова присела рядом, заботливо коснулась щеки Вулфа, потом заставила его выпить какое-то снадобье, якобы облегчающее симптомы гриппа, и положила на лоб мокрое полотенце.
— Венди, ты не должна…
— Только не мучай меня, Вулф. Спорить сейчас ты не в состоянии.
Он прикрыл глаза. Тело по-прежнему горело, но мокрое полотенце приятно холодило пылающий лоб. Венди порхала вокруг как ни в чем не бывало, и он наконец сдался, позволив ей делать все, что она считает нужным.
Большую часть дня Вулф находился в полузабытьи и заснул только поздно вечером, а когда проснулся, в спальне было темно, — часы показывали двадцать минут третьего..
Немного погодя дверь тихонько отворилась, и на пороге появилась Венди. На ней была его рубашка, доходившая девушке почти до колен.
— Я разбудила тебя? — спросила она.
— Нет, я не спал.
— Я просто хотела еще раз проверить температуру.
Она присела на кровать. Почувствовав ее прохладную ладонь у себя на лбу, Вулф блаженно вздохнул, безумно желая прижать эту руку к себе и никогда не отпускать.
— Температура не спадает, — объявила Венди, сейчас принесу лекарство. — Она дала больному аспирин и поинтересовалась:
— Еще что-нибудь надо? Может, чего-нибудь хочешь?
Вулф подумал, что единственное, чего он хочет, это быть с ней.
— Нет, — ответил он, — ничего не надо.
— Позови, если что.
Она тихонько выскользнула из спальни, бесшумно притворив за собой дверь, и Вулф снова остался в темноте.
Наутро он объявил, что чувствует себя бодрее.
Однако улучшение было незначительным и встать с постели он пока не мог. Телевизор ему до смерти надоел, и Венди поинтересовалась, не хочет ли он почитать. Однако и читать у Вулфа сил пока еще не было.
И тут, к его изумлению, Венди достала с полки детективный роман и принялась читать вслух. В ней заговорила актриса, и девушка принялась изображать героев. Мягкий приятный голос, заполнявший тишину, заставил Вулфа позабыть о боли в теле и тяжести в голове.
Вулф вспомнил все свои обвинения в ее адрес, и в его душу начало закрадываться сомнение, к которому примешивались терзания совести. В глазах Венди читалась искренняя забота, а не холодный расчет. Так, может, она не лгала и была искренна с ним? А раз так, то его слова…
Большую часть дня он проспал. Вечером, после ужина, Венди уже собралась было уходить, но тут Вулф остановил ее.
— Скоро семь, начинается твое любимое реалити-шоу.
— Ну и что?
— Посмотри его здесь.
От удивления Венди застыла на месте.
— Но ты же его на дух не переносишь.
— Да. И все же… — Он запнулся. — Посиди со мной. Если хочешь.
Вулф прислонил подушку к спинке кровати и облокотился на нее, молча приглашая Венди устроиться рядом. Она нерешительно забралась на постель, и Вулф вручил ей пульт.
— Ты что, доверяешь пульт мне? Тебе тяжело нажимать на кнопки?
— Пользуйся, пока я добрый.
Шоу и вправду оказалось глупым до предела, однако комментарии Венди немного скрашивали картину всеобщего убожества. Когда передача закончилась, Венди переключила телевизор на детектив, заявив,
что во всем должна быть справедливость.
Когда пошел блок рекламы, Венди отключила звук.
— Как ты себя чувствуешь? Тебе что-нибудь нужно?
— Нет, все нормально. А ты случайно не тайная медсестра?
— Я же из многодетной семьи, у нас всегда кто, то болел. Может, готовить я и не научилась, но ухаживать за больными умею.
— Разделение труда?
— Только таким образом можно было переделать все дела. У каждого имелись Свои обязанности' как у шестеренок в часовом механизме.
— Да, такая огромная семья — это что-то.
— Это уж точно. Целая толпа, в которой можно затеряться. Я часто чувствовала себя невидимкой.
— Невидимкой?
— Да. — Венди на минуту задумалась. — Бывало, я в комнате, а никто меня не замечает. За столом всегда собиралась целая орава, и я иногда думала, что если вдруг однажды не появлюсь за обедом, мое отсутствие заметят не раньше чем через пару часов. Странно… вокруг всегда столько народу, а чувствуешь себя одинокой. — Венди уставилась в пустоту. На ее лице появилось несвойственное ей мрачное выражение. Но вот она вновь улыбнулась, как будто выглянуло солнышко. — Но в выпускном классе я переиграла все главные роли в театральном кружке. Занавес поднимался, и сотни зрителей следили за каждым моим движением, жадно ловили каждое мое слово. Мою фотографию опубликовали в газете. Друзья и родственники прислали цветы. Меня останавливали совсем незнакомые люди и хвалили мою игру. — Венди посмотрела на Вулфа. — Тебе это кажется глупым, мелким?
— Нет, — серьезно ответил он, — не кажется.
— Больше всего на свете я боюсь не оставить после себя следа. Я прославлюсь, Вулф, мое имя прогремит по всему миру, дай только срок.
Выражение ее лица вдруг стало таким серьезным и решительным, что Вулф удивился. Но тут его осенило, он все о ней понял, изумившись собственному открытию.
Венди была одинока. Внешне красивая, энергичная, уверенная в себе женщина внутри оставалась все той же маленькой девочкой, которая отчаянно хочет, чтобы на нее обратили внимание, похвалили, сказали, что она особенная.
У Венди начали слипаться глаза, и наконец она заснула, подложив руку под подушку, а другой сжимая пульт. Темные волосы рассыпались по плечам, резко оттеняя белизну кожи. Господи, до чего же она прекрасна!
Вулф лежал и любовался ею, потом осторожно вынул из ее рук пульт и выключил телевизор. Но как
