Тайны Инков

Человек, который был стрижом-шаманом, вместе с другими шаманами высказал намерение возвратиться не позднее чем через пять дней.

Стриж-шаман первым прибыл туда.

Когда он прилетел и передал свое послание, ему дали нечто в маленьком ларце и предупредили: «Ты не смеешь открывать его. Владыка Уайна Капак должен сам открыть его первым».

Когда человек уже почти доставил его в Куско, он подумал: «Нет! Я все же загляну внутрь. Что бы это могло быть?» И он открыл его. Внутри показалась очень статная и красивая девушка. Ее волосы были подобны волнистому золоту, _и она была одета в богатое платье, а в целом выглядела крошечной.

В тот же миг, как он увидел ее, девушка исчезла. И так, в подавленном состоянии, он прибыл в Куско, в местечко под названием Тити Кака.

Уайна Капак сказал: «Если бы ты не был стрижом-шаманом, я бы казнил тебя тотчас же! Убирайся! Возвращайся туда, откуда пришел!»

Стриж-шаман вернулся и понес девушку обратно. Когда он нес ее по дороге домой, умирая от голода и жажды, то стоило ему только сказать — как сразу же появлялся накрытый стол. И тогда ему хотелось спать.

Он доставил ее ровно на пятый день.

Когда он передал ее Куни Райа и Инке, те приняли ее вне себя от радости.

Но прежде чем открыть ларец, Куни Райа сказал: «Инка! Давай проведем линию поперек этого мира. Я вступлю в это пространство, а ты войдешь в эту другую часть вместе с моей сестрой. Вы и я не должны больше видеть друг друга!» — сказал он, разделив мир.

И он стал открывать ларец. В тот момент, когда он открыл его, мир осветился молнией.

Инка Уайна Капак сказал: «Я никогда не уйду отсюда. Я останусь здесь с моей царевной, моей царицей». Одному из своих людей, своему родственнику, он сказал: «Ты пойдешь вместо меня. Возвращайся в Куско и говори «Я — Уайна Капак!»

В тот же час Инка навсегда исчез со своей девушкой, и Куни Райа сделал то же самое.

Позже, после того, как Уайна Капак умер, люди вступили в борьбу за политическую власть, крича друг другу:

«Я первый!»

«Я первый!»

И именно в то время, как они продолжали вести себя таким образом, в Каха Марке появились испанские Вира Кочи.

Отчасти очарование этого предания заключено в его приверженности неизменно бодрому стилю всех уарочирийских мифов. Свободный от клаустрофобического причитания о гибели, которое пронизывало инкское мышление, этот миф черпает свою силу в том факте, что он более очевидно, чем любое другое предание, дошедшее до сего дня, позволяет беспрепятственно представить мыслительные процессы «классической» школы индейской мифологии Анд.

II

Впервые прочитав это предание в начале своего исследования андской мифологии, я не знал, что с ним делать. Позже, когда в поле зрения начал попадать планетарный аспект андских богов, я снова и снова размышлял над этим мифом, но у меня не было способов исследовать его дальше. Об использовании планетария не могло быть и речи. Планетарий — это машина аналогий. В отличие от экспериментов, включающих солнечно-звездные (прецессионные) соответствия, где планетарий просто поворачивается на определенный год, вопрос о точном размещении планет в далеком прошлом требует поворачивать машину в обратном направлении физически через каждый день между настоящим временем и рассматриваемой датой в прошлом. Проблема, подобная этой, связала бы планетарий более чем на месяц. Планетарные Таблицы дают положения планет только в пятидневных интервалах и, следовательно, не дотягивают до сложности этого предания, которое описывает ряд взаимодействий планет в течение десятидневного периода.

Пока писались заключительные главы этой книги, случайное стечение обстоятельств связало меня по телефону с коллегой, который по причинам, не касающимся данного мифа, пояснил, что мне нужно было посмотреть компьютерную программу под названием «Скайглоб». В силу одной лишь компьютерной грамотности я мог выяснить недостающие моменты. Да, это можно было проделать на моем компьютере. Нет, это обходилось не в астрономическую сумму; это обошлось в целом в двадцать долларов. Да, прецессия была учтена.

Когда я понял, что эту программу можно было сделать, я почти сразу же подумал об том предании, которое называл «Эпитафией по инкам». И тут, в одиннадцатом часу, совершенно неожиданно вмешались заключительные средства проверки всех основных гипотез этой книги. Если до этого времени исследование хотя бы приблизительно было обоснованно, тогда рассматриваемый миф описывал сближение Сатурна и Юпитера (Виракочи и Уайны Капака), сопровождаемое коротким заходом Венеры («звезды с растрепанными волосами») в данную группу, а в заключение Марса (аукай-ока, «его с врагами», планетарного правителя войны) либо в, либо вблизи этой троицы. Надо было также выполнить еще два условия. Во-первых, такая последовательность событий должна была произойти во время или около времени смерти Уайны Капака. Во-вторых, при выполнении всех вышеуказанных условий, хвост Западного Скорпиона должен был в это время находиться в нижнем сближении, в его самой низкой (и невидимой) точке, лежащей на пересечении северно-южного меридиана за горизонтом, или, говоря андским термином, во «нижних основаниях мира». Я солгал бы, если бы не признался, что был просто немного напуган этой последней «возможностью».

Здесь я хотел бы просить читателя затратить время, чтобы ввернуться и повторно прочитать вышеупомянутый миф, и задаться несколькими вопросами. Есть ли какой-то иной способ «прочитать» астрономию этого мифа (если принять на время обоснованность предыдущих глав), нежели тот. способ, каким описал его я? Если его символы понимаются как планеты, то фактически этот миф не очень точен в отношении своего значения: сначала Сатурн и Юпитер, затем вспышка Венеры, далее сближение всех троих, потом их исчезновение, а после господство Марса? Если действия мифологических символов соответствовали в точности, шаг за шагом, движениям четырех планет в известную историческую дату, то где возможность того, что это есть бессмысленное совпадение?

Уайна Капак умер где-то между концом 1525 и 1527 годом. Дата, обозначаемая 1525 годом, исходит от Васко Нуньеса Бальбоа, «открывателя» Тихого океана и первого европейца, услышавшего о существовании Инкской Империи. Позднее он посетит Кито, где умер Уайна Капак, и услышит из первых уст свидетельства, называвшие 1525 год. Ранний хронист Веласко поступил аналогичным образом и пришел к аналогичному заключению. Несколько отличаются более поздние донесения, относящие данное событие к 1527 году. Эти подробности имеют важное значение, потому что уарочирийский миф описывает смерть Уайны Капака с точки зрения небесных событий, которые произошли раньше, в 1524 году.

Прежде, чем обратиться к рассмотрению этого любопытного факта и всего «донесения» «Скайглоб», несколько общих комментариев, относящихся к «Эпитафии по инкам». Когда приходит Виракоча, он предлагает Уайне Капаку пойти в Куско, в местечко под названием «Тити Кака». Как говорилось выше, общей практикой в Андах было и остается присвоение некоторым локальным кусочкам земли имени Титикака, которое ассоциировалось с предками и преисподней. Ввиду этой ассоциации и ввиду важности, придававшейся жрецами-астрономами Анд судьбе входа в преисподнюю в годы, непосредственно предшествующие конкисте, неудивительно, следовательно, узнать, что цель посещения Виракочи состоит в том, чтобы побудить Инку послать «всякого рода шаманов» ко входу в преисподнюю. Этому месту в предании дается имя уру тикси, буквально «нижние основания» мира. Как отмечалось выше, слово ура, или урин, использовалось в Андах для обозначения «низшего» сословия. Сам Куско разделялся восточно-западной условной линией на «высшую» и «низшую» половины, и к югу от этой линии находился урин Куско.

Когда Виракоча и Инка делили мир пополам, проводя линию, то, вероятно, как предполагают Саломон и Уриосте, это относилось как к воображаемой восточно-западной условной линии, делящей Куско, так и к разделению Империи, которое произошло после смерти Уайны Капака между его сыновьями Атауальпой и Уаскаром. Однако имеется третий, вполне астрономический, элемент для этого обозначения, который позже станет знаменитым.