ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Фуго просочился в щель, очутился в длинном коридоре и, не зная, куда идти дальше, остановился. Коридоры были освещены горящими факелами, воткнутыми в стенные ниши, и расходились в трех направлениях. Фуго попытался вспомнить, откуда они подошли к двери, но у него ничего не вышло.
'Если направо, — про себя рассуждал мимикр, — я пойду вдоль тронного зала. — Налево — то же самое. Кажется, там апартаменты Великого Полководца. Значит, прямо'. Не прячась, он побежал вперед мимо закрытых дверей и отходящих в обе стороны коридорчиков. Добежав до конца, Фуго вынужден был повернуть. Здесь он уперся в лестницу, которая вела на второй этаж.
— Черт бы побрал эти ненормальные дворцы, — тихонько выругался Фуго. По-моему, самая удобная квартира — это контейнер, в котором перевозят одежду. А если туда положить пару подушек, то с ним не сравнится никакой дворец. — Не переставая бурчать, мимикр поспешил назад. — А если подушки не ватные, а пуховые и рядом лежат несколько спелых ромбодаб…
Когда до тронного зала оставалось несколько метров, двери вдруг распахнулись, и два дюжих тимиука выволокли оттуда охранника, который принес сюда Алешу и Фуго. Мимикр моментально прилип к стене, размазался по ней и замер.
Тимиуки потащили вяло сопротивляющегося охранника направо, и Фуго незаметно последовал за ними. Он не сомневался, что солдаты направляются к выходу, и боялся одного: Цицерон мог пойти напролом, попасть под жестокий обстрел и погибнуть у центральных ворот города.
Дойдя до конца коридора, солдаты повернули направо и начали спускаться вниз по ступенькам.
'Мы вроде бы на первом этаже, — запаниковал Фуго. — Мы же никуда не поднимались. Какого черта они тащат его вниз?' Он заметался по коридору, ткнулся в закрытую дверь, но поворот здесь был только один, и мимикр последовал за тимиуками.
— У меня большая семья, — жалобно бормотал на ходу бывший охранник.
— Раньше надо было думать о семье, — грубо ответил ему один из солдат. — Тебе ещё повезло: священный трубиран уже поужинал. Так что живи до утра. Завтракает священный трубиран на восходе большого солнца. Успеешь и выспаться и помолиться.
— А может, вы меня отпустите? — с надеждой спросил бывший охранник. Великому Полководцу скажете, что приказ выполнен, а я вас отблагодарю. Все отдам, что у меня есть. Дом продам, землю. Все будет ваше.
— Кажется, он пытается нас подкупить, — сказал один солдат другому.
— Я бы на его месте сделал то же самое, — ответил второй. — Лучше быть живым и бездомным, чем мертвым в желудке у священного трубирана.
— Вы согласны? — не веря своим ушам, обрадовался пленник.
— А с другой стороны, — продолжил солдат, — если кто-нибудь узнает о взятке, священному трубирану бросят нас. Его увидят соседи, расскажут, что он продал дом, и нас разоблачат. Нет, лучше довольствоваться тем, что имеешь, чем получить взятку и попасть в брюхо священному трубирану.
— Ты очень мудро рассудил, — согласился с ним второй солдат. — Всех взяток все равно не возьмешь, а жизнь одна.
Они спустились на этаж ниже и поволокли бывшего охранника по такому же длинному коридору. Мимикр держался в нескольких шагах от них и хорошо слышал каждое слово.
— Никто не узнает об этом! — в отчаянии уговаривал конвойных пленник. — Я больше не появлюсь в городе! Моя жена сама все продаст и ночью вручит вам деньги.
— Да, жалко парня, — не обращая внимания на вопли бывшего охранника, сказал солдат. — Вот ведь не повезло. Моя бы воля, я бы его отпустил. Но жизнь дается нам всего один раз, и я хотел бы прожить её так, чтобы потом не было мучительно больно за один-единственный глупый поступок.
Тимиуки остановились у боковой двери, открыли её и впихнули провинившегося охранника в тюремную камеру.
— Ты посиди здесь, а мы пока подумаем, — сказал солдат и, захлопнув дверь, закрыл её на засов.
Конвойные, посмеиваясь, прошли мимо мимикра, который распластался по стене, и быстро удалились из коридора. Когда их шаги стихли, Фуго отлепился от стены, принял привычную для него форму валуна и призадумался. План возник у него ещё по дороге в тюремную камеру, но его необходимо было обдумать и обсудить с бывшим охранником.
— Эй, смертничек, — прижавшись к двери, зашептал мимикр в щель. — Ты меня слышишь?
— Кто это? — из-за двери спросил тимиук.
— Это я, тот самый пленник, из-за которого ты сюда попал. У меня к тебе важное дело.
— Чтоб ты сдох! — услышал Фуго. — Чтоб твои родственники до десятого колена рождались с тремя ногами! Чтоб в твоем доме…
— Успокойся, у меня нет дома, — перебил его мимикр и, подумав, добавил: — И ног тоже нет. Так что свои глупые проклятья прибереги для Великого Полководца и вашего священного трубирана. Вообще-то я хотел тебе помочь, выпустить отсюда, но сейчас что-то засомневался. Очень уж ты тупой. Ладно, пойду пожелаю трубирану приятного аппетита.
— Освободить? — быстро проговорил пленник. — Я согласен! Я даже дам тебе денег.
— Мне не нужны твои деньги. Я выпущу тебя из камеры, но с одним условием: ты поможешь мне освободить моего друга, которого сам же сюда и притащил.
За дверью на некоторое время воцарилась тишина. Затем тимиук тяжело вздохнул и ответил:
— Хорошо, я согласен. Открывай дверь.
— Не торопись, — сказал Фуго. — Вначале поклянись своими родственниками до десятого колена, что ты это сделаешь, и только потом я открою. А то я вас, тимиуков, знаю: наобещаешь с три короба и сбежишь.
— Эй, — послышался голос из-за соседней двери, — освободи и меня. Я помогу тебе чем угодно, сделаю для тебя все, что скажешь.
— Послушай, выпусти и меня, — услышал Фуго из-за двери напротив. — Я поклянусь родственниками до двадцатого колена. Могу даже поклясться здоровьем Великого Полководца.
— О, да здесь запасы еды для трубирана на целый месяц, — удивился Фуго. — Ладно. Сейчас я не могу всех вас освободить. Вы же расползетесь по дворцу как тараканы. Кого-нибудь увидят, поднимут тревогу, и мы не сможем вызволить моего друга. Обещаю: как только он окажется на свободе, я вернусь и открою вам двери. Так что просите своего товарища, чтобы он поскорее мне помог.
— Там сидят государственные преступники, — пробурчал бывший охранник в щель.
— Слышали? — громко спросил мимикр. — Он говорит, что все вы государственные преступники и вас нельзя освобождать.
— А он кто? — зашумели в камерах.
— Чей бы скалапот мычал, а его б молчал. Меня посадили только за то, что я задел тележкой карету Великого Полководца.
— А я вообще не знаю, за что сижу, — раздался голос из дальней камеры. — Кто-то где-то что-то сказал, а арестовали меня.
— Они такие же преступники, как и ты, — сказал Фуго бывшему охраннику. — Видно, арест тебя ничему не научил. Это не они преступники, а ваш Великий Полководец — бандит и живоглот. — В коридоре тут же повисла напряженная тишина. Похоже, такие крамольные речи в стенах этого дворца не велись со дня его постройки. — Ладно, мы теряем время. Клянись своими родственниками, и пойдем. А то я возьму в помощники кого-нибудь другого.
— Клянусь, — моментально выпалил приговоренный тимиук. — Клянусь всеми своими предками до десятого колена.
Мимикр с трудом отодвинул тяжелый засов и на всякий случай распластался по стене. Тимиук открыл дверь, осторожно высунулся и шепотом спросил:
— Эй, где ты?
