С тонкими сыромятными ремнями Цицерон провозился не менее часа. Ему трудно было орудовать неуклюжими крюками, а порвать путы он не мог, потому что боялся причинить Алеше боль. А Алеша все время торопил его и не переставая повторял:
— Цицерончик, миленький, побыстрее. Они сейчас сбегают за подмогой и вернутся.
— Говорил я тебе, что этот мимикр — вор и обманщик? Говорил? бормотал Цицерон, распутывая узел.
— Говорил, говорил, — пыхтя от боли в запястьях, согласился Алеша.
— А говорил я тебе, что на Марсе водятся змеи толщиной с бочку? Говорил?
— Да говорил же, говорил. Только поскорее развязывай, — торопил его Алеша.
— Одиннадцать лет ему скоро, — ворчал Цицерон. — Тоже мне, Спиноза нашелся.
К тому времени как робот справился с ремнями, со стороны города, куда убежали тимиуки, послышался какой-то шум. Алеша сидел на бугорке и растирал онемевшие запястья.
— Слышишь, Цицерон? Что это? — спросил мальчик.
Робот поднялся во весь свой гигантский рост и увидел невдалеке целую армию тимиуков. Они приближались очень быстро, шли развернутой цепью, при этом тащили за собой какие-то неуклюжие, допотопные машины и, чтобы запугать противника, стучали короткими копьями по доспехам.
Алеша увидел полчища тимиуков и дрожащим голосом проговорил:
— Вот это да! Как же мы будем отбиваться? Они тащат катапульты, а у меня нет с собой даже рогатки. Вот это влипли!
— Положеньице незавидное, — задумчиво сказал Цицерон. — Ну ничего. Не бойся, Алеша. Мы — марсиане — народ хотя и незлобивый, но за себя постоять умеем. Знаешь песню: 'Я мирный погрузчик, но мой бронепоезд стоит на запасном пути…'?
— Цицерон! — возмутился Алеша. — Вначале ты полчаса плясал вокруг меня, теперь поешь песни, а нам нужно бежать! Понимаешь?
— Я все понимаю, Алеша. Но ты зря паникуешь. Ты позабыл о главном, о том, что меня не просто так прозвали Цицероном. Сейчас я им кое-что скажу.
Тимиуки приближались быстро. На своих четырех ногах они бегали не хуже Цицерона. Правда, им приходилось тащить тяжелые машины и боеприпасы — запас булыжников самого разного калибра.
Когда тимиукам оставалось не больше ста метров, робот вышел немного вперед и громко крикнул воинствующим аборигенам:
— Эй, граждане человеконенавистники, мы — мирные гуманоиды с планеты Земля — заявляем вам свой протест. Вы зря стараетесь. Нас давно разыскивает хорошо вооруженный отряд межгалактической экспедиции. Когда нас найдут, я вам на пальцах объясню, что такое дипломатическая неприкосновенность. Чтобы было понятнее, Цицерон пошевелил своими страшными пальцами-крюками и продолжил: — Вот у его папы, Алексея Александровича, есть карманный пулемет. Вы слышали когда-нибудь о такой машинке? Клянусь своими крюками, что не слышали.
— Что ты там болтаешь, Цицерон? Уходить надо, — крикнул ему Алеша. Ты бы им ещё мясорубкой пригрозил, которая лежит у нас дома.
— Ты ничего не понимаешь, я пугаю, — важно ответил Цицерон. — Ты когда-нибудь слышал о психологическом воздействии на противника? Так вот, бой можно выиграть даже воплем, главное — вопить погромче.
А тем временем тимиуки начали заходить с обоих флангов. Впереди себя они катили катапульты. Вид у этих допотопных сооружений был чрезвычайно устрашающий, но робот нисколько не испугался.
— Пойдем, Алеша, — сказал Цицерон. — Пусть только попробуют тронуть нас. Я из этих шестилапых драных кошек понаделаю чучел для биологического музея. — Робот включил на голове мигалку и, завывая как пожарная машина, пошел прямо на нападавших. Алеша неуверенно двинулся за своим другом.
Передние ряды тимиуков дрогнули, несколько солдат заметались из стороны в сторону, но вперед вышел крупный тимиук в дорогих, украшенных чеканкой, доспехах. Он поднял вверх лапу с копьем и, потрясая им, закричал:
— Эй, гуманоиды, вы окружены, сопротивление бесполезно! Сдавайтесь! Мы обещаем вам сохранить жизнь.
— Сопротивление бесполезно? — зловеще усмехнулся Цицерон и крикнул в ответ: — Попался бы ты мне на Нептуне, я бы тебе хвост накрутил, вояка сопливый! — Затем Цицерон выключил мигалку с сиреной, чтобы не мешали говорить, и снова закричал: — Если с головы этого юного гуманоида упадет хотя бы один волос, я обрею всю вашу армию от усов до кончика хвоста.
И тут тимиуки выстрелили сразу изо всех катапульт. С десяток булыжников, словно пушечные ядра, просвистели в воздухе, а один попал Цицерону в плечо. Удар был очень сильным, но робот все же удержался на ногах.
Вслед за залпом из катапульт тимиуки выстрелили из каких-то небольших ручных машинок, похожих на арбалеты. Множество стрел ударилось в железное тело робота, и их деревянные обломки засыпали Цицерону ноги. Алеша едва успел спрятаться за своего спасителя.
— Да чтоб меня ржавчина загрызла, если я сейчас не устрою им побоище! — воскликнул Цицерон, осматривая полированную поверхность своей груди.
— Не надо, Цицерончик, — вдруг заплакал Алеша. — Они же разбомбят тебя камнями. От таких булыжников даже твоя железная голова может треснуть.
Тимиуки быстро перезарядили катапульты, а Цицерон посмотрел на Алешу, покачал головой и крикнул нападавшим:
— Тимиуки, или вы нас отпускаете, или я сделаю такое… — Он замолчал, придумывая, что бы такое загнуть пострашней, но ничего не придумав, добавил: — Очень страшное сделаю! Или я не Цицерон.
— Да перестань же ты хвастать, — взмолился Алеша.
Тимиуки выстрелили во второй раз, и ещё один булыжник попал в цель, но почему-то не отскочил, а прилип к Цицероновой груди как пластилин.
Здравствуй, железяка, это я… — крякнув от сильного удара, пробормотал «булыжник». — Вот и снова встре…
Цицерон не дал договорить мимикру. Он отодрал его от груди и что есть силы швырнул обратно тимиукам.
— За что?! — улетая, закричал мимикр. — Я же свой…
Пушечным ядром пронесся незадачливый мимикр по рядам тимиуков, оставляя за собой просеку.
— Зачем ты его так?! — с негодованием спросил Алеша. — Он же наш. К нам пробивался.
— Все, Алеша. Пора уносить ноги, — сказал Цицерон. Он подхватил мальчика на манипуляторы и побежал по дороге в сторону Главного города тимиуков. — Нашими, Алеша, из катапульт не стреляют. Представляешь, твоего папу зарядили бы в катапульту? Может такое быть?
— Не знаю, — печально ответил Алеша. — Теперь тимиуки и его возьмут в плен.
— Ничего, он может прикинуться кем угодно, даже тимиукским военачальником. Так что ты за него не беспокойся.
Позади беглецов послышался звон оружия и долгий протяжный гул. Это тимиуки праздновали свою победу над землянами. Они даже успели ещё раз выстрелить. И опять булыжник угодил в спину Цицерона. От удара внутри у робота что-то екнуло, он пошатнулся и начал как-то странно петлять.
— Я из ни… котле… понаде… — на бегу сказал Цицерон. — Не бой… Але…
— Цицерончик, — заплакал Алеша. — Тебе больно?
— Не… мне не быва… боль… — ответил робот. Он ударил себя свободным манипулятором по голове и сказал: — Сейча… почи… — Потом ударил ещё раз, и после этого к нему вернулась способность нормально говорить. — Порядок, Алеша, — бодренько сказал Цицерон. — Главное, что я тебя нашел, что ты цел и невредим, а домой мы как-нибудь пробьемся.
— Я и не знал, что ты такой добрый, — расчувствовавшись, сказал Алеша.
Цицерон чуть не споткнулся от этих слов.
— Я? — переспросил робот, и Алеше показалось, что у него дрогнул голос. — Честно говоря, я не добрый. Просто у меня такая программа — не обижать живых.
— Вот бы людям и тимиукам такую программу, — вздохнув, сказал Алеша. И тут его осенило: — Так,
