— Ну вы и храпите! — ответил Цицерон, а Иван Бурбицкий пояснил:
— Там народ собрался. Волнуется. Желает знать, кто здесь так страшно рычит.
— Да, — развел руками Александр Васильевич. — Есть грех, храплю маленько…
— Ничего себе маленько! — снова подал голос Цицерон. — Вся штукатурка осыпалась.
— Вы бы вышли, успокоили людей, — попросил сержант милиции. — А то ведь они думают, что здесь кого-то живьем слопали.
Когда Александр Васильевич перестал храпеть, в деревне наступила оглушительная тишина. Не слышно было даже пения птиц и стрекота кузнечиков, потому что все пташки от храпа улетели подальше в лес, а кузнечики либо попрыгали в реку, либо закопались глубоко в землю.
Александр Васильевич вышел во двор и объяснил жителям Игнатьево, что ничего страшного не произошло, но ему никто не поверил. Пришлось ему издать несколько протяжных рулад.
— Вот это голос! — потрясенно проговорил толстый старик с авоськой. С таким голосом надо в опере певцом работать, а не на диване храпеть.
Обсуждая необыкновенные способности игнатьевского гостя, народ начал потихонечку расходиться. И тут Александр Васильевич заметил, что исчез его автобус. Он огляделся и растерянно спросил у Бурбицкого:
— А где моя машина?
— Какая машина? — не понял сержант милиции.
— Мой новенький автобус. Я купил его всего неделю назад, — ответил он. — Боже мой, украли!
— Так, — строго проговорил Иван Бурбицкий и достал блокнот. — Опишите приметы вашей машины.
— Обыкновенный автобус апельсинового цвета, — начал Александр Васильевич. — Бока немного побиты, на капоте вмятина, двери сильно поцарапаны.
— Ничего себе новенький, — записывая, сказал сержант.
— Это мы в лесу в овраге перевернулись, — пояснил Александр Васильевич и продолжил описывать угнанный автомобиль: — Значит так, рядом с передним сиденьем пакет с бутербродами. Впереди обивка кресел заляпана кетчупом, задние сидения испачканы майонезом. В багажнике — две сумки с соусами и специями. В салоне стоит коробка с луком и помидорами. А у лобового стекла вместо игрушки болтается пластмассовый бифштекс.
— Пластмассовый бифштекс? — удивился Иван Бурбицкий.
— Да, — ответил Александр Васильевич. — Я часто забываю, что мне надо поесть, а эта висюлька напоминает мне.
Выяснив номер угнанной машины и как она выглядит, сержант Бурбицкий сообщил в отделение о пропаже и повез Александра Васильевича в Тучково, составлять протокол.
В милиции Александр Васильевич очень страдал от того, что не взял с собой что-нибудь поесть. Он хотел было сходить в магазин и купить себе каких-нибудь продуктов, но у него с собой не оказалось бумажника. Пришлось Александру Васильевичу на голодный желудок объяснять дежурному, что и когда у него увели.
После того, как все бумаги были составлены, Александра Васильевича попросили подождать в комнате отдыха. Там, на неудобном жестком диванчике он и уснул.
Из Петрово Алешина семья вернулась домой только к вечеру. К тому времени Игорь Михайлович Минеев уже многим рассказал, что Алеша нашел бумажник, и к ним потянулись жители Игнатьева.
Первой посетительницей оказалась старушка в старомодной соломенной шляпке украшенной цветами. Она вошла в дом, вежливо поздоровалась со Светланой Борисовной и спросила:
— Это здесь можно получить кошелек?
— Здесь, здесь, — радостно ответила Алешина мама и предложила женщине выпить чаю. Правда, очень скоро выяснилось, что бумажник не её, и посетительница разочарованно проговорила:
— Я так и знала, что это не он. Да и как мой кошелек мог сюда попасть? Я потеряла его в прошлом году в Париже.
— В Париже?! — переспросил Алексей Александрович и даже привстал от удивления с кресла.
— Да, ездила навестить дочку и потеряла, — ответила старушка.
А дальше посетители пошли один за другим. Они выстраивались в очередь, проходили по одному, и каждый рассказывал, что и когда он потерял, забыл или проворонил. Молодой тракторист месяц назад где- то оставил документы, почтальон посеял в лесу часы, у настоятеля церкви совсем недавно из огорода пропала лопата, а одна пенсионерка сообщила, что и вовсе, теряет кошельки каждый месяц, и наверняка найденный бумажник принадлежит ей. Пришел даже старик, у которого семнадцать лет назад в электричке вытащили из кармана деньги. Но больше всего Алешину семью удивил рыжий здоровяк в рваной майке и с перевязанной головой.
— А вы что потеряли? — спросил у него Алеша, когда тот вошел. Рыжий здоровяк покраснел, опустил глаза и тихо ответил:
— Совесть.
Все от изумления замерли на месте, и только Цицерон нашелся и мягко проговорил:
— Тогда вы обратились не по адресу. Говорят, в соседней деревне есть церковь. Только там вам могут вернуть то, что вы потеряли.
После такого заявления Алексей Александрович вышел на крыльцо и обратился к собравшимся:
— Господа игнатьевцы! Поимейте совесть, у нас же не бюро находок. Все, кто двадцать лет назад потерял пылесос, обувь или кастрюлю, в очередь не становитесь. Алеша нашел бумажник, и он всего один. Так что, на всех все равно не хватит.
Наконец, игнатьевские растеряхи разошлись по домам. Алеша положил бумажник на телевизор, а Фуго, который в это время смотрел детскую волшебную сказку, вдруг задумчиво проговорил:
— Может оставим бумажник себе? Наверняка его нам волшебники подбросили. Ну скажите, какой дурак будет терять бумажник с деньгами прямо на дороге?
— Дурак может и не будет терять, потому что у него и бумажника-то нету, — ответил ему Цицерон. — А вот с умными иногда такое случается. А тебе, Фуго, тоже надо бы сходить в соседнюю деревню в домик с золотыми куполами. Там как раз объясняют таким как ты, что следует делать с найденными бумажниками. Только сначала зайди в психиатрическую больницу. Там тебе все расскажут про волшебников, которые подбрасывают бумажники бедным покорителям космоса.
— Сам ты сумасшедший, — не отрывая взгляда от телевизора, ответил Фуго.
На улице немного развиднелось, и из-за облаков над самым лесом ненадолго выглянуло солнышко.
Ну вот и лето кончилось, — с грустью сказала Светлана Борисовна. Через два дня, в понедельник, уезжаем в Москву.
— Ура, — немножко невесело воскликнул Алеша. — В Москву. Я так по ней соскучился.
— А я не очень, — сказал Фуго. — Лучше уж жить в лесной землянке, чем на каком-нибудь тридцать восьмом этаже. Да ещё рядом с дорогой, по которой все время шастают машины.
— С тридцать восьмого этажа далеко видать, — сказал Алексей Александрович.
— А мне далеко и не надо, — ответил Фуго. — Кто далеко смотрит, тот не видит, что творится у него под самым носом. Нам бы с тетушкой лишь бы свой садик из окошка был виден. А за горизонтом одни облака и ничего больше.
В это время на крыльце послышались шаги, и в дом вошли Александр Васильевич с бутербродом и Владислав Валентинович с Ириной Константиновной. Александр Васильевич вернулся из Тучково на рейсовом автобусе, а соседи пожаловали в гости на традиционный чай и историю Цицерона.
— Смотри-ка, пока я добирался в Игнатьево, милиция отыскала мою машину, — возбужденно размахивая бутербродом, проговорил Александр Васильевич. — Вон, у дома стоит. И похитители даже бутерброды не сперли. Надо бы сейчас позвонить в милицию и поблагодарить за отличную работу.
— А что, твой автобус искала милиция? — удивился Алексей Александрович, и все присутствующие переглянулись между собой.
— А как же? Я из-за него полдня в камере отдыха просидел, — ответил Александр Васильевич и тут же поправился: — Вернее сказать, пролежал. Ну и милиционеры у вас в Тучково! Неделикатные такие,
