– Значит, вы утверждаете, будто не знали, что эту мазурку леди Кроуфорд уже обещала мне? – не успокаивался Катлер. – Или же вы об этом знали и нарочно выбрали ее, а не другую даму!
Вокруг послышались сдержанные смешки: эта сцена всех порядком забавляла.
– Да как я мог об этом знать! – Барон яростно сломал сигару и растоптал ее ногой. – Ведь вы же меня об этом не предупреждали, а в бальную карточку Элиза… леди Кроуфорд я не заглядывал! Уж поверьте: если б я знал, что такая мелочь превратит вас в разъяренного быка, наверняка и связываться с этим не стал.
– Ну как же так, барон? – хитро подмигнув приятелям, вмешался в разговор лорд Эверли. – Ведь, согласно неписаным правилам, если дамы предлагают сделать выбор, отказ просто недопустим. Значит, виновата во всем сама леди Кроуфорд. Ей не следовало предлагать вам делать выбор между нею и мисс Харвилл, раз она уже обещала танец другому!
Почувствовав поддержку, Марсант вдруг двусмысленно ухмыльнулся и принялся раскуривать новую сигару.
– Вот и я про то же, господа, и я про то же… – многозначительно протянул он.
– И все-таки, барон, вы так и не сказали нам главного! – весело воскликнул лорд Эверли. – Какое такое слово загадала леди Кроуфорд, что вы решили выбрать именно ее, а не другую даму? И, черт возьми, почему это слово так пришлось вам по душе?
Обведя многозначительным взглядом достойное собрание, Симон Марсант торжественно произнес:
– Это было слово «страсть», джентльмены! Страсть вместо нежности, предложенной мисс Харвилл!
Леон в ужасе прикрыл глаза рукой, когда вся эта жадная до скандалов толпа взорвалась оглушительным хохотом. Но не успел он что-то предпринять, как разошедшийся барон с мерзкой улыбочкой воскликнул:
– А хотите ли знать джентльмены, почему почтенная леди Кроуфорд загадала именно это слово? Да потому что именно по этому слову я и должен был выбрать ее! Потому что она… хм, хм… уже однажды…
Договорить Симон не успел. В следующий момент он уже летел через всю комнату, опрокинув стол с напитками. Подскочив к барону, Леон с силой встряхнул его за плечи, и его мощный кулак снова врезался в скулу Марсанта. Не удержав равновесия, Симон, как подкошенный, рухнул на паркет. Никто не успел и глазом моргнуть, как маркиз придавил коленом грудь барона и сжал его горло, из которого теперь вырывались лишь хриплые булькающие звуки.
– Ну же, барон, договаривайте ваш лживый намек, я тоже хочу послушать, что же такое страшное случилось однажды с леди Кроуфорд! – с нешуточной угрозой процедил он, ослабив свою железную хватку. – Ради того, чтобы услышать эту крайне интересную новость, я даже отпущу вас!
Леон поднялся и отступил в сторону от поверженного противника, небрежно отряхивая фрак. Потом достал сигару, неспешно закурил и стал спокойно смотреть на Симона, скрестив руки на груди. Никто из присутствующих в гостиной мужчин не посмел вмешаться в разыгравшуюся сцену. Но теперь, когда самый напряженный момент остался позади и стало очевидно, что лорд Кроуфорд не собирается убивать барона, как было подумали некоторые, послышались облегченные вздохи. А вслед за ними раздались и смешки, относящиеся к незадачливому хвастуну.
– Что ж, джентльмены, Марсант когда-нибудь должен был получить за свой длинный язык, – довольно произнес мужчина, которому не раз случалось оказываться мишенью для злых острот Симона Марсанта. В нестройном хоре голосов послышалось явное одобрение.
Между тем положение барона по-прежнему оставалось плачевным. От внезапного испуга его руки и ноги будто сковало, в голове все гудело от удара. Наконец поднявшись при поддержке одного из друзей, он предусмотрительно стал чуть вдалеке от маркиза и, задыхаясь, выговорил:
– Я… требую удовлетворения, милорд.
– Полно, Симон, – попытался кто-то его остановить. – Неужели вы не видите, что у Кроуфорда реакция быстрее вашей? Лучше в следующий раз будьте посдержаннее на язык.
– Дуэль! – упрямо повторил барон. – Завтра же, не откладывая!
– Как вам будет угодно, милорд. – Леон хладнокровно кивнул головой. – Назовите вашего секунданта, и через пять минут я пришлю к нему своего. Обсудим все прямо здесь, не выходя из гостиной.
Все решилось в считанные минуты. За то короткое время, что Элизабет зашивала платье Мелиссы, Леон успел проучить своего давнего противника, спасти репутацию жены и обсудить условия дуэли, назначенной на завтрашнее утро.
«Итак, на сегодняшний вечер мне остается только одно, – с мрачной решимостью сказал себе Леон, бросая в пепельницу окурок последней сигары. – Боже, помоги, чтобы она опять все не испортила! Возможно, завтра меня убьют, и мне больше никогда не придется даже коснуться ее прекрасного тела».
Глава 12
Между тем виновница только что разразившегося скандала наконец покинула вместе с Мелиссой дамскую комнату и вышла в зал. Пестрая толпа заметно поредела. Был третий час ночи, и многие начали разъезжаться по домам. В нерешительности остановившись у колонны, Элизабет размышляла, стоит ли оставаться до конца бала или тоже уехать. Один из поклонников леди Кроуфорд заметил ее и поспешно направился в ее сторону, но внезапно приостановился и шмыгнул куда-то в сторону. Озадаченная таким странным поведением молодого человека, Элизабет удивленно посмотрела ему вслед. Но в следующий момент причина столь поспешного отступления стала ясна. К ней быстро приближался Леон. Ожидая от него каких-нибудь резкостей, Элизабет внутренне напряглась и приготовилась к отпору. Но, к ее непередаваемому удивлению, на лице Леона было написано самое доброжелательное и мягкое выражение. Остановившись напротив жены, он ласково тронул ее за плечо и с нежной улыбкой произнес:
– Пора ехать домой, дорогая. Я вижу, вы уже сильно устали, да и у меня завтра трудный день. От неожиданности Элизабет даже не попыталась воспротивиться и позволила мужу увести ее из зала. Краем глаза она заметила, что многие мужчины с пристальным любопытством смотрят им вслед, перешептываясь и как-то странно посматривая на нее. Что бы это значило? Уж не перестаралась ли она в своем стремлении показать себя женщиной, пользующейся неимоверным успехом у сильного пола?
