пообещала:
– Ты получишь все, о чем просишь, о ускользающий месяц моих надежд, Ибо я молю судьбу лишь о том, чтобы она позволила мне остаться пленницей твоего сердца.
Он удовлетворенно кивнул, на мгновение сомкнув ресницы. Властным движением подняв девушку, Леон освободил ее грудь от шарфа. Его ладони тотчас завладели нежными округлостями, и Элизабет трепетно вздохнула, подставляя грудь его ласкам. Жесткие пальцы мужчины были нежны. Они так настойчиво дразнили ее соски, что девушка загорелась от желания, как вспыхнувшая от огня трава. Заключив гибкий стан жены в плен своих сильных рук, Леон припал жаждущими губами к ее груди. Их жар опалял страстью набухшие розовые бутоны, заставляя Элизабет трепетать от возбуждения.
– О луна бесконечного наслаждения! – томно выдохнул Леон. – Твоя грудь подобна спелым плодам, которыми невозможно насытиться. Твои соски – сладкие гранаты, а твой стан не сравнится со стройными стеблями ириса. Позволь же мне теперь испить божественного нектара твоих цветов!
– О Леон… – только и могла вымолвить Элизабет.
Уложив жену на ласковый бархат, Леон восторженно оглядел ее бедра, подхваченные сверкающим поясом. Расстегнув застежку, резко стянул юбку к коленям. Мужские пальцы легко пробежались по впадине живота, а затем его ладони скользнули под ягодицы девушки и принялись нежно и властно мять полные округлости. Губы мужчины приникли к ее животу и нежно щекотали кожу. Жаркие ладони ласкали бедра, мимоходом касаясь чувствительной плоти.
Сделав глубокий вдох, Леон облизнув губы, и они мягко скользнули к нежным долькам женского естества. Влажный язык раздвинул лепестки, заставив девушку забиться от наслаждения. Испугавшись новых ощущений, Элизабет попыталась выскользнуть, но Леон лишь крепче сжал ее ягодицы, лишая свободы движений. Его жаркое дыхание опалило ее плоть. Неугомонный язык нащупал чувствительный бутон и вдруг запорхал вокруг него, подобно крыльям мотылька, сводя девушку с ума.
– Прекрати, прекрати, Леон! – отчаянно простонала она, молотя кулачками по ложу. – Я не могу… О, не могу этого вынести!
Ласковый смех был ответом на ее страстную мольбу.
– Отпусти меня, – жалобно стонала Элизабет.
– Не раньше, чем соберу весь нектар с твоего цветка, моя прелестная лилия, – хриплым от страсти голосом отвечал Леон.
Элизабет снова попыталась вырваться, но запутавшийся вокруг колен шифон сделал ее пленницей мужских объятий. Леон настойчиво ласкал ее плоть, сладкая боль с каждым моментом усиливалась. И вдруг внутри тела Элизабет словно распустился прекрасный бутон. Плотные лепестки его раскрылись, и струя желания выплеснулась наружу, поглотив девушку без остатка… Шумно дыша, Элизабет приходила в себя от волшебного потрясения. Лежа рядом с ней, Леон играл ее медными прядями. Поймав смущенный взгляд жены, он приподнялся на локте и с улыбкой спросил:
– Довольна ли ты, о моя прекрасная голубка?
– Я у твоих ног, мой обожаемый повелитель! – счастливо смеясь, ответила она.
Обняв ее плечи, он наклонился и нежно поцеловал жену в приоткрытые губы.
– Леон! – вдруг с болью вырвалось у нее.
– Да? – он настороженно посмотрел на нее. – Спрашивай, я слушаю тебя.
– Скажи мне, ты так же… – Элизабет вспыхнула, со стоном схватившись за голову. – Нет, ничего, извини.
Острый взгляд скользнул по ее лицу, но тут же смягчился. В серых глазах отразились нежность и понимание.
– Ты хочешь узнать, дарил ли я такие ласки Ясмин? – с расстановкой спросил Леон и покачал головой. – Никогда не сравнивай нашу близость с близостью с другими. Ты – моя любимая жена. То, что я делаю с тобой, несравнимо прекраснее; это как разница между изысканным вином и низкопробной подделкой.
– Значит, ты не любил принцессу? – Элизабет села, опустив ноги на ковер.
Соскочив с дивана, Леон достал новую сигару и взволнованно закурил.
– Элизабет, – заговорил он, расхаживая по комнате, – попробуй поставить себя на мое место! Как я должен был поступить, когда Джамиль объявил мне, что его сестра воспылала ко мне страстью? Ты ведь сама прекрасно знаешь, каково находиться в положении бесправного раба. И потом, – он с мягким упреком взглянул ей в глаза, – выдержать многомесячное воздержание – непростая задача.
Вспомнив, что она сама отказывала Леону в супружеских ласках, Элизабет покраснела от стыда.
– Прости меня, пожалуйста, за то что я так отвратительно вела себя в Лондоне, – опустив глаза, вымолвила она. – Я не понимала, сколь многого лишаю тебя. И себя, – добавила она тихо.
Он примирительно коснулся ее губ, но внезапно сердце Элизабет охватила новая боль.
– Но ведь ты… Эта гадина Ясмин рассказала тебе, как она издевалась надо мной! – со слезами выговорила она. – Ты смеялся вместе с ней над моим несчастьем!
Закрыв ладонями лицо, Леон глубоко вздохнул. Потом схватил жену за плечи и хорошенько встряхнул.
– Сумасшедшая! Как ты можешь такое говорить? Мне следует самому выпороть тебя за такие слова! Как могло прийти тебе в голову, что я стану смеяться над твоими мучениями?! Черт тебя возьми! Да я чуть не убил эту дрянь, когда она рассказала мне об этом! Но я нашел иной способ отомстить за свою любимую жену.
Леон так коварно улыбнулся, что Элизабет заерзала от нетерпения.
– Что же это за способ? – напряженно спросила она.
Леон смущенно кашлянул, отворачиваясь от нее.
