усилий! Я не стану пересказывать все то, о чем шла речь, вы узнаете об этом из моих ближайших приказов и действий. Скажу только, что мы получаем доступ к космическим технологиям сверхсекретного оружия, которое станет оружием нашего возмездия. Оружие возмездия — так оно отныне будет именоваться во всех моих приказах и распоряжениях, и, встречая в бумагах имперской канцелярии эти слова, вы будете знать, о чем идет речь и какие силы вовлечены в развернувшуюся здесь, на земле, борьбу.
— Раньше мы говорили об оружии победы, — проворчал бригадефюрер СС Пауль Хауссер. — Так почему теперь я должен говорить своим парням из дивизии «Дас рейх» об оружии возмездия, а не об оружии победы? Я, старый солдат, понимаю это так.
— Успокойтесь, Хауссер, — сумел расслышать его слова Гитлер. — Объясните своим «бессмертным», что поражение порой терпят даже такие непобедимые полководцы, как бригадефюрер СС Хауссер. Именно из-за его поражений, — завершал фюрер уже под смешок Гиммлера и Кальтенбруннера, — нам и приходится прибегать к оружию возмездия.
— Простите, мой фюрер, но я, старый солдат, понимаю это так, — не
Однако фюрер даже не удостоил его взглядом: стоит ли отвлекаться на мелочные замечания кого-то из генералов СС?
— Я убежден, — подергивал у груди согнутой в локте правой рукой Гитлер, — что Высшие Неизвестные, в чьей воле находится верховная власть на этой планете, теперь будут значительно понимать и ситуацию, которая сложилась сейчас в Европе, и наши истинные цели. Очень скоро эти Высшие Неизвестные поймут, что для достижения истинного господства на планете им нужна одна нация — германская и одна раса — арийская. И что мир, спокойствие и железный порядок на Земле восстановятся только тогда, когда на ней воцарится власть Великогерманского рейха. Если они действительно проникнутся пониманием этого, уже через несколько лет мы будем жить на совершенно иной планете, с совершенно иным миропорядком.
Гитлер умолк, но никто не знал, завершена ли его речь, поэтому почти с минуту все ждали, пока фюрер выйдет из очередного забытья, оторвет от груди подбородок и обратит свой взор на кого-то из присутствующих.
«Жаль, что фюрер не решился пригласить гостя рейха на встречу со всем этим СС-генералитетом, — подумалось Скорцени, — интересно, какое впечатление это произвело бы на него. — Но тотчас же ответил себе: «Удручающее». Поэтому все на своих местах: точно так же, как между Высшими Неизвестными восстает Посланник Шамбалы, так и между Посланником и СС-генералитетом должен восставать фюрер».
— Гиммлер.
— Я, мой фюрер.
— Вам лично было поручено заниматься всеми вопросами, связанными с созданием первого поколения этого оружия возмездия — ракеты Фау-2'.[99]
— Я сам попросил вас об этом, мой фюрер.
— Завтра же поезжайте в Пенемюнде,[100] а затем в Нордхаузен и очень внимательно изучите все, что касается создания не только ракет Фау, но и более грозного оружия. Пришла пора оживить эту работу и подумать об ускоренном создании нового типа… — впрочем, вы знаете, какой вид оружия я имею в виду.
— Знаю, мой фюрер.
Скорцени прекрасно понимал: даже если бы Гитлер решился указать, что речь идет о проекте «Хаунебу»,[101] вряд ли кто-либо из присутствующих, кроме Гиммлера, догадался бы, что им предусмотрено создание летающих дисков. Не говоря уже о том, что и само название «летающий диск» дало бы только самое общее и наивное представление об этом оружии. Но фюрер был прав: круг лиц, осведомленных о таких проектах, должен быть предельно узок.
— И последнее… Мой личный агент штурмбаннфюрер СС Отто Скорцени возглавит экспедицию в Тибет, где ему, возможно, удастся получить сведения о судьбе чаши Грааля, проникнуться тайнами легендарной Шамбалы. Членов экспедиции Скорцени может определить сам. Срок на подготовку — неделя. Перед вашим вылетом на Восток я обязательно встречусь с вами, штурмбаннфюрер. Вы получите самые конкретные инструкции как полномочный представитель рейха при переговорах с любым представителем Внутреннего Мира.
Услышав это, Скорцени обронил: «Яволь, мой фюрер» и сразу же внимательно осмотрел присутствующих, чтобы убедиться, что ни один из них не обратил внимания на оговорку Гитлера. Речь якобы шла об экспедиции в Шамбалу, но, забывшись, фюрер употребил название «Внутренний Мир», под которым, конечно же, предполагалась антарктическая Страна атлантов.
53
Февраль 1939 года. Перу.
Вилла «Андское Гнездовье» в окрестностях Анданачи.
Из своей комнатки Кодар вышел только к завтраку. Он был небрит и, как показалось Микейросу, выглядел основательно уставшим и даже заметно осунувшимся.
— Как вам спалось, доктор Микейрос? — присвоил себе гость фразу, которую, согласно законам гостеприимства, надлежало произнести хозяину.
— Чудесно, сеньор Кодар. Надеюсь, вы тоже не страдали бессонницей. Прошу к столу. Или, может, сначала душ? Знаете, он у нас здесь примитивный. Мы сами греем воду.
— Я уже искупался — в речке. Оказывается, здесь неподалеку чудесный спуск, а вода достаточно холодная, чтобы мгновенно снять усталость. Знаю, сеньора Оливейра, что вечером вы приглашали меня на чашку кофе. А потом, встревоженные молчанием, пытались открыть дверь одним из запасных ключей. Неудача привела к тому, что укладывались вы чрезвычайно обеспокоенные моим молчанием.
— Желаете каким-то образом объяснить его? — сдержанно поинтересовался Микейрос, подождав, пока Оливейра расставит на столе тарелки с жареной рыбой и чашечками с кофе. Он вовсе не собирался прощать бестактность его поведения.
— В отличие от человека, называющего себя доктором Оранди, я пытался скрыть только то незначительное, что не составляет для вас особенного интереса. Видите ли, в чем дело: я не люблю засиживаться в комнатах, это вредит мне. А чтобы не мешать вашей возможной беседе с господином Оранди, я покинул здание через окно. Вы ведь обратили внимание, что оно оставалось приоткрытым?
— Да? Может быть, — неуверенно пробормотал Микейрос.
— Но не заметили свешивающейся из него тонкой шелковой лестнички. Ничего удивительного: днем она кажется почти прозрачной, поэтому заметить ее трудновато.
— Но зачем вам понадобилась вся эта конспирация, сеньор Кодар?
— Мне крайне необходимо было знать, кто ждет доктора Оранди здесь неподалеку, за скалой, на тропе. Сколько их будет, марку их машины. Для этого и пришлось пробираться почти по склону ущелья, рискуя сорваться вниз. И вот что любопытно: хотя сам Оранди не явился, слежка за вами и вашим домом продолжалась весь вечер и всю ночь.
— И сколько же их? — не удержался от любопытства Микейрос.
— Трое. Всего трое. Как мы и предполагали, начиная нашу операцию.
— Значит, я не ошибся: вы все же из тайной полиции?
— Нет. Но могу сообщить, что мы с сеньорой Менц и одним нашим помощником действительно наладили контакты с вашей полицией, поскольку самим вашим полицейским с этим криминальным делом не справиться. Люди Оранди обладают огромным опытом грабежей и покушений. Он нанял их в Гонконге по специальным рекомендациям. Приемами дзюдо, джиу-джитсу, каратэ и прочими они владеют в таком совершенстве, что стесняются хвататься за нож или пистолет. Тем не менее единственное, что пока что требуется от вашей полиции — не вмешиваться, и по возможности не мешать. Конечно, при надобности она должна будет помочь нам. Но не раньше, чем ее об этом попросят.
