— Воины! — опять взревел варвар, оглядываясь за поддержкой на Торина Рогара, стоявшего рядом с ним. Огромный Рогар кивнул и что-то проворчал.
— Я не поднимал копье уже много дней, — пожаловался Торин. — Эйвонские суда уклонились от сражения.
Бринд Амор попытался сделать сочувственный вид, но, по правде говоря, после того как его войску пришлось сражаться весь путь от Кэр Макдональда, такое стремление лезть в битву вызывало у него легкое раздражение. Старый волшебник питал не слишком большую любовь к хьюготам и на миг даже всерьез задумался, не стоит ли удовлетворить желания Асмунда, отправив короля и его звероподобных воинов на штурм высоких стен Карлайла.
— Я жажду битвы, — свирепо заявил Асмунд.
— Чтобы пополнить запасы рабов? — прямо спросил Лютиен. Он заметил, как нахмурились и Бринд Амор, и Этан, и прекрасно понял, в чем дело. Благоразумие подсказывало младшему Бедвиру, что в этот критический момент не следует ссориться с союзником, но Лютиен больше не мог сдерживать своей ярости и досады — и на хьюготов, и на Этана.
Асмунд схватился за рукоять огромного топора, висевшего за его спиной, Лютиен немедленно положил ладонь на рукоять «Ослепительного».
— Как ты посмел?! — начал Асмунд. Он поднял кулак в воздух, подавая сигнал своим могучим воинам, что переговоры подошли к концу. Бринд Амор тяжело вздохнул, но Лютиен даже глазом не моргнул.
— Возможно, Эриадору теперь придется как следует охранять свое побережье, — угрожающе заявил Асмунд.
— Неужели твое слово чести так хрупко, что может быть разбито несколькими словами, сказанными в гневе? — спросил Лютиен, давая Асмунду время одуматься.
Король расправил плечи, шагнул вплотную к Лютиену, угрожающе глядя на него. Молодой Бедвир не дрогнул и не отступил ни на дюйм.
— Друзья не боятся указывать друг другу на недостатки, — очень серьезно заявил Лютиен и был захвачен врасплох секунду спустя, когда Асмунд внезапно разразился громоподобным смехом.
— А ты мне нравишься, молодой Лютиен Бедвир! — загрохотал король, и его воины слегка расслабились.
Лютиен собрался ответить довольно резко, но на этот раз хмурое выражение лица Бринд Амора сменилось откровенно угрожающим, и молодой Бедвир предпочел попридержать язык.
На этот раз союз был сохранен, и после того, как Асмунд получил от Бринд Амора обещание, что хьюготы возглавят штурм крепости Гринспэрроу — обещание, которое король Эриадора дал весьма охотно, — Бринд Амор и Лютиен отправились к себе.
— Когда мы разберемся с Гринспэрроу, нам придется заняться хьюготами, — заявил Лютиен, как только они с Бринд Амором отошли достаточно далеко.
— И что ты собираешься делать? — спросил Бринд Амор. — Идти войной против всего света?
— Пообещайте мне сейчас, что вы не позволите им выйти из Страттона в море на галерах, где на веслах будут сидеть рабы, — взмолился Лютиен.
Бринд Амор долго и пристально смотрел на принципиального молодого человека. Лицо Лютиена хранило упрямое и решительное выражение, которое старый волшебник не мог проигнорировать. Эта преданность принципам свободы была силой юноши. И разве он, король свободного Эриадора, мог отказаться следовать такому примеру?!
— С Асмундом мы разберемся должным образом, — пообещал Бринд Амор.
29
ОСАДА КАРЛАЙЛА
Они замерли на своих позициях — на военных судах, подошедших вплотную к городу, и на холмах вокруг него. Некоторые особенно храбрые пускали коней в галоп в опасной близости от стен города и вступали в перепалку с защитниками Карлайла.
— У нас собрано против вас пятьдесят тысяч бойцов, — говорили смельчаки, наученные Бринд Амором и Дианой Велворт. — В наших рядах законная королева Эйвона. Откажитесь от Гринспэрроу, убийцы короля Энати Велворта!
Каждый день, час за часом, эти слова доносились до ушей осажденных жителей Карлайла. Бринд Амор на самом деле не надеялся, что горожане восстанут против короля, но он хотел использовать все возможные шансы, когда битва начнется. А это потребует времени, что старый волшебник прекрасно понимал. Армия просто не могла взять стены такого сильного, укрепленного бастиона, как Карлайл.
Они уже успели завязать несколько мелких стычек, в ходе которых эриадорцы испытывали на прочность разные точки по периметру Карлайла.
Заводилами были хьюготы Асмунда, но даже яростные обитатели Айсенленда знали, когда следует остановиться, и потери с обеих сторон оставались незначительными. Тем временем иные, более важные приготовления шли беспрерывно, и среди них почетное место занимали усилия старого волшебника, старавшегося не давать скучать Гринспэрроу. Эриадорцы не могли позволить, чтобы дракон летал над ними каждую ночь или чтобы король-волшебник осуществлял магические нападения на их ряды. Поэтому Бринд Амор взвалил на себя нелегкую ношу — занять Гринспэрроу, испытать его могущество, проверить силы древнего братства против этого чародея нового типа. В уединении своего шатра, в первую же ночь осады, Бринд Амор создал магический туннель до башни, о которой Диана сказала, что это и есть обитель Гринспэрроу. Этот туннель значительно отличался от тех, которые волшебник использовал, чтобы транспортировать Асмунда, Кэтрин или Оливера. Сейчас в пространстве перемещался лишь дух, чтобы лицом к лицу встретиться с королем-чародеем.
Гринспэрроу был удивлен, но не захвачен врасплох, когда увидел прямо перед своим троном призрачную фигуру старого волшебника.
— Пришел поругаться? — зарычал король Эйвона. — Рассказать мне о том, как гадко я поступаю?
Бринд Амор не медлил с ответом — взрыв трескучих красных искр прожег не тело Гринспэрроу, но его душу. Секундой позже осажденный король тоже покинул свою телесную оболочку, его дух прыгнул вперед и схватился со старым волшебником. Бринд Амор вступил в поединок с равным по силе противником, как некогда с Парагором, правителем Принстауна. Только теперь бились не телесные оболочки, но лишь души магов. Поединок продолжался много часов подряд. Ни один из них не мог по-настоящему ранить другого, лишь истощая силы противника, и, когда Бринд Амор на следующее утро разорвал связь, он действительно был очень слаб и сидел на краю кровати с измученным видом, уронив голову на грудь.
В таком положении и нашла его Диана.
— Ты встречался с ним, — почти в ту же секунду сообразила она. Бринд Амор молча кивнул.
— Он обладает немалой силой, — подтвердил король Эриадора. — Но никакого сравнения с тем, чем мы, волшебники, были когда-то. Гринспэрроу пришел к власти через предательства и обман, потому что не мог получить трон одной только силой. Так и сейчас. Он правит железным кулаком, но это не кулак магии, это даже не его второе «я» — дракон. Он правит с помощью союзников, в основном циклопов.
— Не стоит недооценивать его силу, — предупредила Диана.
— Вот уж этого во мне нет, — ответил Бринд Амор. — Именно поэтому я и отправился к нему, и пойду этой ночью снова, и потом, столько раз, сколько потребуется.
— Ты можешь победить его?
— Не вполне, — объяснил Бринд Амор. — Ибо я являюсь к нему только духовно. Но я могу отвлекать и утомлять его! А по-настоящему все равно придется биться на мечах.
Эта перспектива нравилась Диане гораздо больше, чем мысль о том, чтобы развязать магическую войну против Гринспэрроу. Пять армий объединились против Карлайла, и осажденный город не имел ни малейших шансов получить подкрепление.
В этом положении огромным преимуществом эриадорцев стали союзники-гномы. Карлайл был построен так, чтобы выдержать штурм любой армии, скорее всего армии циклопов, но проектировщики не предвидели
