— Значит, вы таки рассчитываете держать меня в плену? — улыбнулся Морленд.
— Если бы я и захотел сейчас отпустить вас на свободу, — ответил Сандакан, — то, к сожалению, лишен возможности сделать это: мы находимся слишком далеко от берегов.
— Не дадите ли вы мне некоторые объяснения?
— Спрашивайте. Если могу…
— Я хотел бы знать, что именно побудило вас объявить войну не только Англии, но и радже Саравака?
— Мы уверены, что именно за спиной у раджи укрывается наш таинственный враг. Это человек, который поднял против Тремаль-Наика даяков, а против нас — англичан Лабуана, и в один месяц причинил нам неисчислимые убытки и массу бед.
— А кто этот ваш враг?
Сандакан вместо ответа устремил на пленника пристальный взор. Помолчав немного, он сказал тихим и размеренным голосом:
— Возможно ли, чтобы вы, офицер флота раджи Саравака, не знали этого человека?
Легкая тень, казалось, промелькнула по красивому бледному лицу Морленда. Несколько мгновений он молчал.
— Не знаю! — сказал он потом. — Я никогда не видел этого человека, о котором вы говорите. Но слышал, однако, рассказы о том, что какая-то таинственная личность, обладающая колоссальными богатствами, посетила раджу Саравака и отдала в его распоряжение свои корабли и своих людей для того, чтобы раджа мог отомстить вам за Джеймса Брука.
— Это индус, не так ли?
— Не знаю. Я же сказал: я его никогда не видел.
— Но вы знаете, что это сын одного из погибших вождей индийских тутов? И он собирается вновь, как его отец, помериться силами с Тиграми Мопрачема?
— Да. Он уверен, что победит их.
— Он погибнет, как погиб его отец, как погибли все члены этой ужасной секты! — сказал страстным голосом Сандакан.
Опять тень промелькнула по лицу пленника, и в глазах его сверкнул загадочный огонек.
Помолчав, он произнес тихим голосом:
— Будущее покажет, кому суждена победа в этой борьбе. Затем пленник заговорил снова, меняя тему разговора, слишком волновавшего обоих.
— Мисс Дарма и ее отец находятся на борту этого судна?
— Они никогда не оставят нас: их судьба тесно связана с нашей! — ответил Сандакан.
Из груди Морленда вырвался легкий вздох.
— Но довольно! — поднялся Сандакан. — Боюсь, вы и так говорили слишком много. Вам нужен абсолютный покой. Кстати, этой ночью едва ли случится что-нибудь такое, что могло бы вас потревожить. Постарайтесь же отдохнуть и набраться сил.
С этими словами Янес пожал руку пленнику и поднялся на палубу, где Сурама и Дарма беседовали с Тремаль-Наиком.
Увидев Янеса, вышедшего вместе с Сандаканом из лазарета, Дарма пошла к нему навстречу, незаметно отделившись от остальных.
— Все идет хорошо, дитя! — промолвил деланно беззаботным тоном португалец, с улыбкой глядя на побледневшее личико своей любимицы.
— А я… я могу навестить его? — прошептала Дарма.
— Не сегодня. Завтра, если только…
— Дым на горизонте! — донесся в этот момент крик марсового. — Смотри на восток!
Сандакан, только что присевший рядом с Тремаль-Наиком, вскочил на ноги и распорядился «свистать всех наверх», то есть вызвать на палубу весь экипаж.
Солнце еще не зашло, и поэтому на горизонте, окутанном дымкой фиолетового цвета, ясно виднелась тонкая полоса дыма, медленно расплывавшегося в воздухе.
Наблюдая за этой полосой, Сандакан, Янес и Тремаль-Наик пришли к выводу, что судно не приближается, а удаляется. Это внушало подозрения: возможно, это был какой-нибудь торговый пароход, но не была исключена возможность и того, что это неприятельское разведывательное судно. Оно, разумеется, обнаружило присутствие в этих водах «Властителя океана» и теперь спешило оповестить об этом открытии раджу Саравака или англичан Лабуана.
— Мы идем у него в кильватере! — заметил Сандакан. — Но близка ночь, и только завтра утром выяснится, в чем дело. Если это неприятельский разведчик, тем хуже для него.
Ночь была великолепна: настоящая ночь под тропиками, полная тишины, спокойствия, какого-то чарующего мира. Хотя солнце скрылось за горизонтом уже довольно давно, казалось, что оно оставило после себя часть своего света. Этот полупрозрачный свет медленно бледнел, и тогда началось другое, свойственное лишь тропическим морям явление: воды, словно загоревшись от напоенного светом воздуха, сами начали светиться. С неведомых и таинственных глубин на поверхность всплывали огромные медузы, все тело которых было будто насыщено светом. Мало-помалу, казалось, все воды обратились в огнистый поток.
Сандакан и Янес, несмотря на то, что им не грозила непосредственная опасность какого-либо нападения, а предшествующий день был достаточно утомительным, все же не решались покинуть палубу и уйти в каюты: они уже сотни, может быть, тысячи раз наблюдали великолепные картины ночи над тропическими морями, и не эти несравненные картины сегодня приковывали их внимание. Обоих, с каждым часом все сильнее и сильнее, охватывало какое-то непонятное жуткое чувство, словно надвинулась тень крыльев несущейся над их головами беды. Их взоры по-прежнему были обращены к облачку дыма, чуть видневшемуся на горизонте. И каждый невольно думал, что этот таинственный пароход, уходящий от них, может оказаться передовым судном целой вражеской флотилии.
— Ты заметил что-нибудь новое? — произнес около полуночи Янес, видя, как Сандакан в сотый раз направил на горизонт свою трубу.
— Не знаю, но готов поклясться, что в этом направлении я только что видел ярко светящуюся белую точку. Может быть, это какой-нибудь сигнал. Но от кого? И кому? Трудно ведь предположить, чтобы эскадра раджи оставалась в бездействии, так как известие о начале войны ею получено. То же можно сказать и о судах Лабуана…
— Но если бы это даже и были суда наших врагов! — отозвался Янес. — Разве мы не успеем в любой момент уйти от них?
— Меня смущает положение с нашими угольными запасами, — чуть слышно произнес Сандакан. — Мы сжигаем чудовищное количество угля.
— А запасы нашего приятеля, раджи?
— Если бы нам только удалось добраться до устья Саравака…
— Но чего же, наконец, ты опасаешься?
Сандакан не ответил. Он опять, не отрываясь, оглядывал горизонт в подзорную трубу.
— Свет! — сказал он. — Это, кажется, электрический прожектор. Из полутьмы с палубы донесся голос Харварда, покинувшего на некоторое время машинное отделение:
— И я видел этот свет. Несомненно, это прожектор.
— Неужели то судно, которое мы преследуем, переговаривается с другими? — сказал Янес.
— Именно этого-то я и опасаюсь! — стиснув зубы, ответил Сандакан.
По его приказанию в машинном отделении закипела лихорадочная работа: там поднимали пары, доводя скорость хода «Властителя океана» до четырнадцати узлов. А тем временем загадочные сигналы на горизонте учащались и учащались.
Харвард обратил внимание Сандакана на показавшееся ему странным явление: там, далеко, почти около горизонта, где особенно ярко светилось море, охваченное холодным фантастическим пожаром фосфоресценции, американец заметил какую-то точку, двигавшуюся с непонятной быстротой.
— Точка? — воскликнул Сандакан изумленно. — Если это точка, то, значит, не корабль. Но что же это? Может быть, паровая шлюпка?
