отступят.
— Что ты хочешь? — спросил капитан на том смешанном языке, на котором говорят австралийцы в этих местах.
— Чтобы белые покинули землю, принадлежащую детям Моо-Тоо-Уии, — отвечал дикарь.
— Мы не убиваем ни твоих кенгуру, ни твоих эму, ни твоих диких собак, — сказал Ван-Сталь. — Что касается трепанга, то ни ты, ни твои братья — вы не умеете его ловить, да к тому же морская вода тебе не принадлежит.
— Ты не хочешь уйти? Тогда я, вождь племени варамов, объявляю тебе войну.
— Правда? — усмехнулся капитан.
— Да, правда!
— Посмотрим! — и сильным ударом Ван-Сталь бросил дикаря на землю, обхватил его потом обеими руками и, без труда подняв, отнес в шлюпку.
— Свяжите этого воина, — сказал капитан матросам, — и отвезите его на джонку. Он останется нашим пленником до конца ловли. Так он, по крайней мере, будет спокойней и не сможет передать своим соплеменникам об объявлении войны.
— Есть, капитан! — ответил ему Ван-Горн. — Мы так его свяжем, что до конца ловли он не увидит ничего, кроме стенок трюма.
Против всех ожиданий дикарь не оказал ни малейшего сопротивления, только в его маленьких глазках заблестел недобрый огонек. Он дал себя связать и отвезти на джонку, не проронив ни слова.
— Не думаю, чтобы он причинил нам много хлопот, — сказал Ханс.
— Он — вождь, — возразил Ван-Сталь, — его соплеменники будут удивлены его отсутствием и отправятся на розыски. Я думаю, что, натолкнувшись на нас и увидев наши ружья, они откажутся от поисков и отправятся искать его в глубь полуострова. Впрочем, ловля была так обильна, что мы не надолго задержимся в этой бухте, а уезжая, мы возвратим ему свободу.
— А есть еще берега, столь же богатые голотуриями?
— Голотурий много на островах Эдуарда Пелью, — там мы пополним наш груз, если здесь нам помешают закончить ловлю.
В третий раз шлюпка с пловцами подошла к берегу и на этот раз наполненная голотуриями. Воды бухты, в которой было много водорослей и фукуса, были настолько богаты голотуриями, что нужно было, так сказать, только нагнуться, чтобы набрать их вдоволь. Ловлю облегчало еще и то, что здесь попадались преимущественно лучшие сорта голотурий, которые никогда не живут на большой глубине. Благодаря этому рыбаки, не затрачивая много сил, поднимали из воды все новые и новые килограммы отличного трепанга.
К вечеру все полотно было густо устлано вываренным трепангом. Первый день дал такую богатую добычу, что сразу окупил все труды и экипажа, и пловцов, и кипятилыциков.
Ван-Сталь был вполне удовлетворен; если бы работа пошла и дальше так хорошо, потребовалось бы немного времени, чтобы джонка ушла, захватив полный груз.
Трепанг не мог быть перенесен на джонку, так как он требует хорошей сушки на воздухе и выветривания перед погрузкой в трюм. Если же не дать ему хорошо высохнуть, он может испортиться. Поэтому склад трепанга и устроили на берегу, а для его охраны назначили несколько человек из команды, для которых капитан велел раскинуть палатки.
Малайцы сперва решительно отказывались нести охрану склада, предпочитая оставаться на ночь на борту джонки, вдали от воинственных австралийцев.
Чтобы ободрить их, Ван-Сталь велел зарядить камнеметы и заявил малайцам, что и он вместе со своими племянниками останется на всю ночь на берегу.
Но в глубине души Ван-Сталь не был так спокоен, как старался показать команде.
Зная, что австралийцы нападают только ночью, он велел окружить лагерь оградой из мелких камней и осколков кораллов, а джонку велел поставить ближе к берегу, чтобы к ней можно было скорее добраться в случае внезапного ночного нападения.
Но все эти приготовления оказались излишними.
Первая ночь на австралийском берегу прошла совершенно спокойно, несмотря на угрозы вождя дикарей.
Тишина ночи нарушалась только мрачным завыванием диких собак, стаи которых охотились где-то вблизи за кенгуру и казуарами.
Глава четвертая. Таинственные огни
Пять дней прошло совершенно спокойно. Ничто не нарушало и не прерывало напряженной работы рыбаков; ловля продолжалась так же успешно, как и в первый день.
Эта бухта была, по-видимому, мало известна и поэтому так богата голотуриями, что беспрерывно поднимаемые рыбаками из воды доверху полные сети далеко еще не исчерпали находившиеся на дне запасы.
Громадные печи не оставались без работы; тонны голотурий беспрерывно проваривались в котлах. На берегу было расстелено уже не одно полотно, а у печей ожидали своей очереди груды только что поднятых со дна голотурий.
Австралийцы не подавали признаков жизни.
Капитан и двое юношей для успокоения рыбаков исследовали берега на далекое расстояние, но не встретили ни одного австралийца. Ван-Горн, со своей стороны, решился проникнуть на несколько километров в глубь полуострова, но и он повстречал там только стаи какатоэс и видел следы кенгуру и казуаров.
Несомненно, вождь или мнимый вождь варамов своим хвастовством хотел только запутать белых. Если его племя существовало не только в его воображении, но и в действительности, то оно должно было находиться на далеком расстоянии от лагеря.
Так полагал и капитан, и его спутники, но пленника они все же оставили связанным в трюме, так как он упорно грозил экипажу местью своих подданных.
На шестую ночь неожиданное событие взволновало весь лагерь.
В то время как рыбаки мирно спали в своих палатках, караульные, сидевшие у печей, заметили огонь на вершине одной из скал, приблизительно в трех милях от лагеря. Было три часа утра. Таинственный огонь то разгорался, то еле мерцал и переносился с места на место.
Капитан и Корнелиус оставались в эту ночь на берегу, сменив Ван-Горна и Ханса, прокарауливших прошлую ночь и отдыхавших теперь на борту джонки. Караульные тотчас же разбудили капитана и рассказали ему о появлении странных огней.
В одно мгновение все — и малайцы, и рыбаки, и капитан с Корнелиусом — были на ногах. Большая часть малайцев инстинктивно бросились к вытащенным на берег шлюпкам.
— Не сигнал ли это? — спросил Корнелиус.
— Боюсь, что это действительно сигнал, — ответил капитан, вглядываясь вдаль, где мерцал далекий огонек.
— Но чей сигнал и кому?
— Одного племени — другому.
— Или нашему пленнику» Ведь они и не подозревают, должно быть, что он в наших руках.
— Предполагать можно что угодно.
— Они готовят нападение?
— Как знать. Ты слышишь что-нибудь?
— Нет.
— Ты не боишься?
— Нет.
— Тогда бери ружье и ступай за мной.
— Ты хочешь пойти в ту сторону, где виден огонь?
— Нет. Я хочу только осмотреть окрестности, чтобы успокоить малайцев. Иначе придется прервать или совсем оставить ловлю.
— А Ван-Горн?
