через другой подъезд, чтобы не привлечь к себе внимание раньше времени. Если подполковник будет на службе или еще где-то, один из офицеров в дополнение ко всему должен находиться в квартире вместе с Валентиной Сергеевной. Средства связи внутри группы – те же, и согласование должно касаться каждого шага. При этом, ставя задачу, сам подполковник Судоплатов совершенно не бравировал, не заявлял, что его охранять не нужно, и согласился с предложением, которое высказал через офицеров охраны начальник штаба – выделить еще одного офицера, которого Андрей Вячеславович сам выберет, для постоянного его личного сопровождения хотя бы на службу и со службы. Здесь уже не шел разговор о тройной охране, но один офицер может оказаться необходимым даже при движении машины по улице, где бывает так легко застрять в дорожной «пробке» и стать мишенью для проезжающего мимо бандита, сидящего в другой машине. Сами бандиты при этом всегда легко пользуются встречной полосой движения, чтобы уйти после выстрела от преследования. Офицер-охранник в этом случае может подстраховать и, в случае опасности, должен уметь выстрелить первым. Подполковник Судоплатов знал, кого ему взять себе в помощники. Этот человек, возможно, не уступал Таймасхану Гарсиеву в умении стрелять с двух рук, а в скорострельности стрельбы вообще не знал себе равных. И при этом редко промахивался, что было давно проверено в боевой обстановке. И потому сразу позвонил старшему лейтенанту Разумову. Оказалось, с Колей Разумовым уже разговаривал начальник штаба, словно бы знал заранее, кого Андрей Вячеславович выберет себе в поддержку, и тот уже был готов в понедельник утром подъехать к дому подполковника, чтобы сопровождать его на службу…
Почти все вопросы обеспечения безопасности были решены, однако что-то в этой системе самого Андрея Вячеславовича не устраивало, но он пока не мог сообразить, что именно. Нет, всю систему охраны он забраковать не хотел, но где-то был один единственный, маленький прокол, который не давал покоя, но в конкретную мысль пока не оформлялся…
Бывший сельский фельдшер Сосланбек, должно быть, увидел в окно, что кто- то подошел к его калитке и остановился, не сразу решившись войти. Может быть, глухонемая жена его, если еще жива, увидела и мужу показала. Но Сосланбек вышел на веранду и, глядя себе под ноги, а не на пришедшего, спустился с крыльца, чтобы встретить гостя. Только после этого Джамбулат открыл калитку и вошел во двор.
– Здравствуй, эмир, – сказал Сосланбек, показывая, что он сразу узнал Гарсиева. – Я рад видеть тебя живым, хотя мне говорили, что ты был убит в том последнем бою. Приятно сознавать, что кто-то ошибался, передавая мне недобрую весть…
– Кто говорил? – сразу спросил Джамбулат.
– Они не со зла… Они сами сильно печалились… Проходи в дом, – позвал фельдшер и даже рукой показал, куда идти, словно в его небольшом дворе была возможность заблудиться.
И сам двинулся первым к крыльцу. Фельдшер был основательно подслеповат и потому горбился, смотрел себе под ноги, и эта манера ходить делала его старше. Даже старый Ризван Саадуев в свои сто шесть лет, имея уже внуков-пенсионеров, держался более прямо, чем Сосланбек.
Глухонемой жены фельдшера на кухне не оказалось, хотя, насколько помнил Джамбулат, раньше она оттуда почти не выходила, даже когда мужчины сидели там и беседовали о своих делах. Просто складывала красные руки на коленях, смотрела перед собой в окно и сидела, неизвестно о чем думая. А говорить при глухонемой можно было что угодно, все равно ничего не слышит и ничего никому не скажет.
– Жена-то жива?
– Жива. У сестры она. Сестра одна после войн осталась, сильно болеет, вот и ухаживает-выхаживает. Да я еще каждый день хожу уколы ставлю… Скоро идти надо. Сегодня еще не был. Присаживайся. Чаем тебя напою…
– Спасибо, Сосланбек. Меня старый Ризван напоил, больше никак не влезет.
– Я понимаю, зачем ты пришел, но сначала хочу тебя спросить, что с тобой произошло?
– Что со мной могло произойти… Две пули получил, они меня и свалили. Хотел гранату вытащить и почти вытащил, только взорвать ее не успел. Вот и все. Потом суд, семь лет строго режима…
– Хорошего мало, – посочувствовал фельдшер.
– Кто не был, пусть не будет, кто был, тот не забудет… Значит, понимаешь, с каким вопросом к тебе пришел?
– Таймасхан с Хамзатом?
– Да…
– Ты знаешь, что они прорвались?
– Я знаю, что прорвалось двое. Потом меня, когда в сознание пришел, хотели заставить опознать тела убитых. Посмотреть я не отказался, но называть никого не стал. Но Таймасхана с Хамзатом среди убитых не было. Слышал, как солдаты говорили, что один был ранен… А второй из двух пистолетов шестерых застрелил и раненого увел. Я знаю, кто у нас в джамаате умел стрелять так…
– Таймасхан не только стрелять умеет, – одобрительно заметил Сосланбек. – Хамзат уговаривал его бросить себя и одному спасаться. Он не бросил. Мальчишка показал себя настоящим мужчиной. Он не только увел Хамзата. На берегу их обязательно догнали бы. Таймасхан его через реку переправил, в ледяной воде. И ко мне привел. Я их в подвале фельдшерского пункта спрятал. Спецназовцы в село небольшой группой входили, но если кто и видел, не сказали…
– Хамзат выжил?
– Я ему операцию сделал не хуже столичного хирурга. Пулю вытащил, зашил аккуратно. Через три недели уже скакал. Я хотел, чтобы еще неделю отлеживался, он не стал. Ушли они с Таймасханом…
– Куда? Какие планы были?
– Я посоветовал. Друг молодости у меня незадолго до этого нашелся. Асхаб Вахатов… Серьезным человеком стал, свой ликероводочный завод на Урале имеет. Я дал адрес и письмо написал, чтобы Асхаб их устроил. Больше вестей не было. Наверное, устроил… Удивляюсь только, что Асхаб мне ни разу за эти годы больше не написал.
– Ты можешь мне дать адрес или телефонный номер?
– Телефона у меня нет, потому и номер я не знаю. Без надобности… А адрес – пожалуйста… Сейчас принесу…
Привычно сгорбившись и глядя под ноги, Сосланбек ушел в комнату и вернулся только минут через пять. Наверное, искал затерявшийся адрес. Но нашел и принес четверть тетрадного листа с записанным адресом.
– Вот… Может быть, Таймасхан до сих пор там. Асхаб мог дать ему и Хамзату работу.
– Я не знаю, как благодарить тебя, – сказал Джамбулат.
– Рано благодарить. Найди сначала сына и Хамзата, потом ко мне в гости все вместе приезжайте. Тогда и отблагодаришь. А сейчас, извини, мне надо спешить к сестре жены, пора ставить укол. Я и так уже опоздал. Если тебе негде переночевать, можешь остаться у нас…
– Спасибо. Я обещал прийти к старому Ризвану. Напоследок вопрос… Они что-то с собой взяли
Фельдшер сразу понят
– Только несколько пистолетов и патроны к ним.
– Значит…
– Остальное все на месте, но я сам туда ни разу не заглядывал.
– И никто не заглядывал?
– Если бы кто-то нашел, было бы много шума… У меня жена глухонемая. Я даже не глухой…
Джамбулат встал и протянул фельдшеру руку. Тот пожал ее с заметной радостью. Видимо, не надеялся так быстро выпроводить гостя, а ему в самом деле следовало спешить. Но Гарсиев никогда не был назойливым человеком, он двинулся к двери. Хозяин проводил его до калитки.
Уже вечерело, но до наступления темноты оставалось еще не меньше двух часов, и Джамбулат решил подняться в гору на место, где был уничтожен его джамаат. Он и раньше планировал сходить туда, но думал сделать это утром. Однако полученный от Сосланбека адрес заставил торопиться. Утром можно было уже уехать, чтобы продолжить поиски сына.
Чтобы выйти на склон горы, следовало перейти старый каменный мост, которому от роду было несколько веков. Когда-то дорога вела в сторону нескольких старинных башен и лежащего там же села, сейчас
