понять это, но Иван Васильевич пришел к такому состоянию уже в зрелые годы, и хотя бы начальную стадию этого счастья испытал. К сожалению, только начальную…
– Мы отклонились от предмета разговора, Иван Александрович, – намеренно сухо, чтобы показать очевидную чужеродность для себя высказанных Самойловым понятий, заметил Василий Иванович. – Я спросил, где вы намеревались опубликовать монографию…
– Я разве не сказал? Ах да… Я про коллекционирование заговорил. Так вот, есть несколько специализированных журналов для коллекционеров и пара научных журналов, которые интересуются подобной тематикой. Причем все они с одинаковым интересом отнеслись к моему предложению.
– Но вы, Иван Александрович, помнится мне, даже торопили меня, потому что было какое-то конкретное место…
– К сожалению, туда мы уже опоздали. Если только в следующий номер, а он выходит через квартал. Можно найти вариант лучше, где опубликуют быстрее. Понимаете, не терпится…
– Это я понимаю. У меня тоже есть определенное нетерпение, но чуть-чуть иного порядка. – Теперь уже голос Василия Ивановича стал достаточно строгим. – Скажите, какой гонорар платят эти журналы?
– Гонорар? – переспросил отставной полковник, кажется, слегка растерявшись. – Право, я затрудняюсь сказать, поскольку сам никогда туда не писал. Я вообще сомневаюсь, что они платят гонорары, поскольку каждый номер, насколько мне известно, выходит на деньги спонсоров. Слышал я, будто гонорар выдается экземплярами издания. Вроде бы существует такая практика…
– Извините, я не вижу интереса в такой практике. Практического интереса не вижу… А я человек сугубо практичный. Я не жадный и не стремлюсь получить что-то чужое. Однако поскольку я являюсь единственным наследником отца, то имею право распоряжаться оставшимся мне наследством, в том числе и интеллектуальным, с соблюдением собственных интересов.
– Но, в любом случае, прежде чем говорить с издателями о гонораре, следует познакомить их с монографией. Они же не будут покупать «кота в мешке»…
– А где гарантия, что они не используют материал? – спросил старший лейтенант.
Сосредоточенно слушающий разговор полковник Морозов показал старшему лейтенанту поднятый вверх палец, одобряя выбранный тон.
– Ну, есть же закон о соблюдении авторских прав. Интересы наследников этот закон тоже охраняет. Это я точно знаю. Монография носит чисто специфический характер, тема достаточно узкая, и что-то использовать на стороне, мне кажется, невозможно. Потому я не думаю, что кто-то захочет вас обмануть. Что касается гонорара, то я сегодня же обзвоню нескольких издателей и поинтересуюсь хотя бы примерными нормами. Но потом они наверняка пожелают прочитать и только потом вести конкретный разговор. Конечно, монография лучше воспринималась бы с фотографиями… Тогда она вызвала бы больший интерес.
– У меня есть фотографии. Я нашел их в архиве, – сразу среагировал на повышение цены Арцыбашев-младший.
– Отлично! Вы меня просто радуете. Я вам сейчас продиктую номер своей электронной почты; у вас есть чем записать?
– Говорите, я постараюсь запомнить.
Дед Морозов записал адрес со слов Ивана Александровича. Листок пододвинул Василию, тот для проверки повторил.
– Все правильно.
– А зачем мне это? – задним числом поинтересовался Василий Иванович.
– Перешлите мне монографию. Я сам прочитаю, решу, к кому из издателей лучше обратиться, кто по тематике ближе, и покажу. И гонорар обговорим. А вы уж потом сами будете договор заключать.
Василий улыбался полковнику Морозову и молчал.
– Алло… Алло… – забеспокоился Иван Александрович. – Вот связь проклятая…
– Нет-нет, связь нормальная, – уже без улыбки сказал старший лейтенант. – Это я просто задумался. Иван Александрович, а вы не могли бы мне дать координаты этих издателей?
– Боюсь, вас там просто не воспримут. Меня они знают, и потому разговор получится конкретный. У меня есть все-таки определенный имидж в мире коллекционеров. А с вами, возможно, и разговаривать не будут… А если я позже вмешаюсь, им уже будет неудобно менять решение, и мы, таким образом, загубим все дело.
Василий Иванович еще некоторое время молча поулыбался. Потом сказал:
– Извините, Иван Александрович, я подумаю. У меня, во-первых, нет электронной версии для пересылки. Еще набирать нужно. Кроме того, вероятно, завтра-послезавтра я к вам в город приеду, тогда с места позвоню, и мы все обговорим.
– Буду рад встрече. В городе какая-то помощь нужна?
– Нет, спасибо. У меня дела простые: надо что-то с отцовской квартирой решать. Я единственный наследник, но в наследство имею право вступить только через полгода. Закон такой.
– Да, я знаю такой закон, сам сталкивался…
– Вот я и думаю: а что же квартире пустой стоять? Подыщу квартирантов. Мне такие нужны, чтобы деньги сразу за полгода заплатили… С этим может возникнуть некоторая сложность. Но знаете, наверное, как бывает – срок выйдет, выедут и не заплатят… Да и из мебели кое-что можно будет продать. Это тоже не дело двух часов. Я на две недели отпуск взял. Успею, думаю, справиться. И с вами все обговорим…
– Отлично. Монографию с собой привезете?
– Да. Я попрошу, чтобы мне набрали на компьютере. Сам я только одним пальцем «клопа давлю» – долго набирать придется…
– И фотографии не забудьте. Это важно.
– Обязательно.
Когда Арцыбашев и полковник вошли в кабинет полковника Мочилова, командующий как раз слушал запись разговора Василия с Самойловым. И разговором, судя по улыбке, с которой он встретил вошедших, был доволен. Запись уже кончалась, и Юрий Петрович жестом приказал вошедшим сесть, а сам продолжал слушать прямо с компьютера.
– Ну вот, Василий Иванович, а ты сомневался в своих артистических данных, – удовлетворенно сказал Мочилов, когда запись закончилась. – В тебе, оказывается, такой талантище пропадает! Я вот не Иван Александрович, его профессиональной провокаторской тонкостью не обладаю, и то уже увидел перед собой весьма серьезного и прижимистого молодого человека, который боится продешевить… Я даже представляю себе этот тип личности. Завистливый, но не показывающий этого в силу необходимости выглядеть прилично. Да, это было убедительно. И в то же время вполне аккуратно, без перегибов… Сергей Николаевич, вы какую машину подобрали Василию Ивановичу?
– Бензиновая «БМВ-318» двадцатипятилетнего возраста. Но с новым форсированным двигателем в триста восемьдесят восемь «лошадей». Звук у двигателя, конечно, серьезный, хотя его можно принять за какую-то неисправность в выхлопной системе. Специально делали такой звук, чтобы походило на дырявый глушитель. Коробка передач с идеально коротким ходом рычага. Сначала даже непривычно, но быстро втягиваешься. Зато внешне машина – загляденье! Кто-то на улице будет «голосовать», остановишься – сесть побоятся. Впечатление такое, что она вот-вот развалится. Кузов многократно битый… Мы сначала хотели дизельную машину дать, но там движок на наше отечественное топливо реагирует неадекватно. Могут проблемы возникнуть… Остановились на «БМВ».
– Да, это хорошо. Нормальная машина для прижимистого человека… – согласился командующий. – Ему женщин машиной не привлекать, а такой двигатель в случае чего всегда выручит. Не возражаешь против выбора полковника, Василий Иванович?
– Я машину еще не видел, но в любом случае не возражаю. Хотя мне более привычно на «Ниве» ездить. Пусть и не разгонишься, зато проедешь, где нужно. Почти всегда.
– К сожалению, твоя «Нива» не снабжена системой экстренной связи и космического контроля над твоим местонахождением, – объяснил Дед Морозов. – Не имеет тайников для хранения оружия и боеприпасов. А мы тебя в большой поход отправляем и вооружаем по полной программе, вплоть до гранатомета. Все оборудование выполнено профессионально, все покрытия пластиковые, не гремят, но
