Командующий некоторое время молчал, размышляя, наверное, о последствиях такого шага.
– Чревато это... проблемами. Но, в принципе, как мы можем запретить осетинским силам самообороны снабжать своих строителей строительной техникой? Пусть себя снабжают... Но, ты говоришь, уже есть пленные?
– Есть.
– Да... Если бы без пленников... И чтобы никто на нас не подумал.
– Теперь уже поздно, товарищ полковник. Я пленников не расстреливаю. Правда, предпочитаю не брать их в бою. Мы можем передать их осетинским силам самообороны.
– Информация все равно разлетится. Нет... Машины не трогайте. Только посмотрите...
– Понял, товарищ полковник!
– Мы тут попробуем выяснить историю с генераторами. Так ты уверен, что установил у грузинской... Впрочем, что я спрашиваю, если есть видеозапись с грузинской РЛС... Но почему же наша... Ладно, до связи.
– До связи, товарищ полковник.
Спрятав в карман трубку, Сакратов вернулся к монитору ноутбука спутникового контроля. Две строенные светящиеся точки уже приближались к лагерю. Команду к отбою захвата пленников давать уже было поздно.
– Какие-то неприятности? – спросил Муравьев.
– Не неприятности, а странности. Наши генераторы действуют одинаково не только на грузинскую РЛС, но и на российскую. Как такое может быть?
– Такого быть не может...
– Тем не менее это так.
Уэйн сразу вспомнил недавние опасения капитана Пачория. И первая мысль была, что капитан струсил, испугался и просто сбежал. Но куда он сбежит ночью, да еще вместе со своими коммандос? Может, взял их для охраны собственной персоны и пешим ходом, напрямик через горы, двинулся к ближайшему населенному пункту? К грузинскому населенному пункту, естественно, поскольку ближайшим был все же осетинский поселок. Или на ту же грузинскую РЛС пошел? Она недалеко... Там охрана, там безопасно.
Но чего мог испугаться Пачория? Американскому капитану это было непонятно, но времени, чтобы задуматься над этим, у Уэйна не было, потому что работа уже началась, а от ее интенсивности и плотности зависел и окончательный результат.
– Моррис, что там с большим генератором?
– Все готово. Осталось только подключить кабель.
– Есть ток?
– Все в порядке.
– Со сдвоенными генераторами мы начали работу чуть раньше. Хорошо бы не упустить момент и вовремя включить большой.
– Мы хотели с рассветом...
– Да плевать на рассвет! Самолеты летают слишком быстро. Второй заход начинается. Подсветите фонарями – и соединяйте.
– Ладно. Я прикажу... А где наши грузины? Так и не объявились?
В голосе капитана Морриса слышались нотки беспокойства.
– Пачория все стонал, говорил, что опасность чувствует. Скорее всего, сбежал и прихватил с собой коммандос для охраны.
Моррис покачал головой.
– Здесь граница... И страна, откровенно враждебная грузинам... Все может случиться.
– Работаем! – твердо сказал Уэйн.
Моррис пошел выполнять приказания.
Уэйн вытащил трубку и набрал номер Клода Гарси.
– Как дела, хакер?
– Подозреваю, что твои испытания идут полным ходом...
– Подозреваешь или что-то знаешь?
– Кое-что знаю – на мониторах российской РЛС в полном разгаре воздушный бой неведомых сил с неведомыми силами. И вообще там творится что-то из области фантастики. Напоминает вторжение инопланетян.
– Будет им вторжение, когда я прикажу включить большой генератор...
– Всю связь РЛС с командованием я перехватил. Открытого текста немного, в основном идет шифрованный. Я пока разобрать его не могу, на это нужно время. Но через сутки смогу представить результат...
– Хорошо. Работай! Мы тут тоже...
Уэйн не договорил, потому что увидел растерянно идущего к нему капитана Морриса, который на ходу разводил в стороны руки, якобы показывая этим, что он чего-то не понимает.
– Что, Моррис?
– Одна фаза куда-то пропала...
– Что это может значить?
– Это значит, что один из трех проводов кабеля поврежден.
– Раньше он был не поврежден?
– Раньше все три провода были в рабочем состоянии. Сейчас только два.
– Дальше что? Нужно тянуть новый кабель?
– Нет... Соммерсет пошел со специалистом. Они с прибором ищут обрыв. Кабель зарыт неглубоко, прибор обрыв найдет.
Уэйн расстроенно махнул рукой. Какое хорошее было у него настроение после включения генераторов! Но исчезновение грузинского капитана это настроение испортило, а теперь и сообщение капитана Морриса еще больше ухудшило. Но Уэйн знал: если начало удачное, то какие ни встречайся в процессе трудности, дело в любом случае закончится удачей. И на удачу он надеялся...
Но взрыв, раздавшийся в стороне, вызвал новую тревогу.
– Что это?
Моррис только плечами пожал.
– Что в той стороне?
Моррис понял, о чем идет разговор.
– Кабель, – ответил он хмуро. – Соммерсет туда пошел.
И оба капитана заспешили в сторону взрыва.
Майор Литовченко быстро нашел общий язык с пленниками. Они даже иногда позволяли себе улыбнуться в ответ на его вопросы, хотя время от времени и прикладывали руки к голове, ощупывая те места, в которые пришлись удары. Но разговор этот затянулся, и ничего в нем не понимающий Сакратов, никогда грузинский язык не изучавший, увидел приглашающий знак Муравьева и пошел к нему. Старший лейтенант сидел не за ноутбуком спутникового контроля, а за своим компьютером и сразу развернул монитор так, чтобы подполковник смог прочитать текст.
– Что это? – спросил Максим Васильевич.
– Расшифровка и перевод разговоров с трубки, принадлежащей капитану Уэйну. Той самой трубки, с которой когда-то звонил Клод Гарси. Она все еще под контролем. Сейчас разговаривал, кажется, сам Уэйн.
– Кто такой Уэйн?
– Он командует здесь всеми местными американцами. Прочитайте, это нас касается. Уэйн там, среди машин.
Текста было немного, и подполковник прочитал дважды, пытаясь вникнуть в смысл. Но сразу не понял и посмотрел на старшего лейтенанта, взглядом требуя объяснений.
– Я так понимаю, товарищ подполковник, что американцы наши прямые коллеги...
– То есть?
