Ой-ой-ой! Что я слышу. Аж скулы свело от обиды. Да, в который раз вспоминаю дурацкое выражение, придуманное человеком, вот она, жизнь собачья. Опять меня в бродяги записали. В очередной раз судьба преподносит мне сюрпризы и выбивает из моих собачьих мозгов спесь и надменность. Дохвастался? Порода, благородство, образование, должность, имя у него царское! Тоже мне, царь нашёлся. Собака ты бродячая – вот ты кто! И докажи теперь, что это не так. По сути, ведь женщина права. У меня ни документов, ни шлейки с красным крестом, ни дома, ни подопечного, ни инструктора. И кто я, по-вашему? Да, чует моё сердце, нужно готовиться к худшему. Но старик мой оказался не из робких. Я вообще заметил, что пожилые люди часто бывают очень отважными. Слушаем дальше.
– Вот тут, Алексеевна, не соглашусь. Это не бродяжка. Это специально обученный пёс для защиты и охраны людей.
Во заливает! А впрочем, отчасти он прав. В задачи поводыря и эти обязанности тоже входят.
– Это вы сейчас, на ходу придумали? – съязвила заведующая.
– Вот вам крест, – старик снова перекрестился. – Честное слово.
– А откуда она у вас появилась? – насторожённо спросила женщина.
– Она… он, это пёс, – уточнил Валерий Анатольевич, – раньше присматривал, ухаживал за инвалидом. Инвалид умер. У родственников свои животные, в общем… ну, не захотели себе забирать. Вот я и подумал… дескать, пусть мне помогает. К детишкам он не лезет. Я его только ночью выпускаю погулять…
– Но на территории детского сада нельзя его выгуливать, – нахмурилась Людмила Алексеевна.
– Да что ж я, маленький, что ли, не понимаю? – рассмеялся старик. – Мы тут ни-ни. Только за оградой.
Признаюсь: соврал старик. Пару раз было. Первые дни он, видимо, боялся, что я убегу, и за ограду меня не выпускал. Но я в такую глушь забирался, что меня попрекнуть нечем – за котельную, в самый дальний угол территории. Иными словами, туда, куда дети и не доберутся. Сейчас, правда, старик отпускает меня за изгородь. Отпустит, а сам станет у калитки и как попугай твердит: «Триха, ты ж меня не обмани! Ты же никуда не убеги. Триха-Триха, я здесь! Ко мне, Триха! Триха, Триха, Триха…» Смешной старичок. Куда мне бежать? Я в своей жизни уже набегался. Как говорится, от добра добра не ищут.
– А документы на него есть? – продолжала допрос Людмила Алексеевна.
– Есть, конечно, – закивал старик, – но они у родственников остались.
– Это не разговор, – нахмурилась женщина, – я хотела бы на них посмотреть. Собака должна быть привитой. Должен быть специальный паспорт и так далее. Если ничего этого нет, пса придётся с территории сада убирать. Извините, Валерий Анатольевич, но я не могу с этим шутить.
– Хорошо-хорошо, Алексеевна, я всё принесу. Не волнуйтесь, – заверил мужчина.
– Вот и договорились, – согласилась женщина и вдруг добавила: – Анатолич, ну ты хоть покажи своего помощника.
Я вскочил, встряхнулся, лизнул нос (чтобы поярче смотрелся) и приготовился к смотринам.
– Трисон! – громко и нарочито бодро позвал меня Валерий Анатольевич и толкнул дверь. – Ко мне! Выходи, друг, хватит прятаться. Посмотреть на тебя хотят.
Я вышел, взглянул на заведующую и присел на порожек каморки.
– Ну, здравствуй, дорогой! – улыбнулась Людмила Алексеевна.
– Ав! – тихо ответил я, стараясь не напугать женщину.
– Ты смотри, – сплеснула она руками, – он отвечает!
Женщина подошла ко мне и, погладив по голове, предложила:
– А ну дай лапу!
«Видимо, проверяет мою выучку», – подумал я. Ну, держи, раз так хочешь – это для меня, как для вас сказать «привет». Лишь бы танцевать польку-бабочку не заставила. Хотя с вами, вернее с вашими правилами, и танго научишься выдавать. Я протянул Людмиле Алексеевне лапу, чем вызвал у неё щенячий восторг.
– Ух ты! – воскликнула она. – И точно умён! Ах ты, моя умница!
– А я что говорю, – гордо произнёс мой начальник, – умнейший пёс! И очень воспитанный.
– Да я, Валерий Анатольевич, и сама собак обожаю, – стала оправдываться Людмила Алексеевна, почему-то глядя мне в глаза, – ты не подумай, Трифон, что я такая бессердечная…
Никогда не думал, что из Трисона можно столько других имён вывести, да ещё и с ударением на первый слог.
– Не Трифон он, – поправил старик, – Триша.
– Триша! – повторила заведующая. – Ладно, дорогой, оставайся, но принесите мне все справки и документы! Договорились?
– Ав! – ответил я и кивнул.
– Молодчинка! – женщина снова погладила меня и почесала за ухом.
Точно, собачница. Сразу видно, любит собак. Ну что ж, это уже неплохо. Есть шанс не стать изгнанником.
Удивительно, но Валерий Анатольевич и впрямь каким-то образом раздобыл мои документы. Уж и не знаю, как ему это удалось, но через несколько дней мне даже позволил выйти из своего изолятора.
Первым из детей меня заметил мальчуган Борька. Увидев меня, он, ни секунды не раздумывая, бросился ко мне с распростёртыми объятиями. Так поступают обычно дети, в семьях которых живут домашние животные, и в первую очередь собаки.
– Собаська! Собаська! – радостно закричал Борька и, подбежав ко мне, почему-то решил сразу оседлать меня.
Вот так номер! Тут сто раз подумаешь, кто у него в семье живёт – собака или пони. Борькина попытка превратиться в лихого всадника не удалась, но он нисколько этим не огорчился. Мальчишка обошёл вокруг меня и обнял мою голову.
– Боря, осторожно! – предупредил Валерий Анатольевич. – Не сделай ему больно.
– Дедушка Валела, а как её зовут? – спросил Борька.
– Триша, – ответил старик.
– Тлиша? Плавда? – переспросил мальчик.
– Плавда-плавда, – рассмеялся старик.
Через минуту меня окружила ватага ребятишек, и каждый норовил ко мне прикоснуться. Одна девочка стояла в стороне и наблюдала за происходящим.
– Ну а ты что, Кристинка, не знакомишься с Тришкой? – обратился к ней Валерий Анатольевич.
– Я боюсь, – нахмурила брови девочка. – Она меня укусит.
– Нет-нет, Кристина, – замахал руками Валерий Анатольевич, – не бойся, деточка, это специальная детская собака. Она учёная и любит детей.
– Мне мама сказала, что все собаки злые и кусачие, – стояла на своём девочка, – и что подходить к собакам нельзя.
Старик оторопел. Видимо, не сразу нашёлся, что ответить девочке. Он откашлялся в кулак и подошёл к ней.
– Всё верно говорит твоя мама. Нельзя подходить к
– Как? – спросила девочка.
– Тришка. Видишь, у него даже имя специальное. Не бойся, дорогая.
Никакие заверения и обещания девочку так и не убедили. Впервые она меня погладила только спустя несколько дней.
Вечером старик инструктировал меня:
– Ты знаешь, Трисон, хоть теперь ты и легализовался, всё равно веди себя очень аккуратно. К детям сам не лезь, не подходи. Сиди тут на порожке спокойно. Понял? Пойми правильно, ты же всё-таки зверь.
Ещё один зоолог. Вспомнил я Елизавету Максимовну, Сашкину бабушку. Но тут я согласился с хозяином.
– Ав! – Отвечаю.
Старик прав на все сто. Если сам подходишь к ребёнку, можешь напугать его. Потом докажи, что ты с
